Обертки от конфет

В кафе было полно людей, но Пете и Полине достался крошечный столик у окна. Огромное меню занимало большую его часть, а оставшееся пространство – ваза с искусственным розами. Со стен на посетителей смотрели представители викторианской эпохи в пышных платьях, индюшачьих жабо и смешных гольфах. На искусственном камине, словно ледники, таяли массивные белые свечи, пуская горячие ручейки воска на золочёные подсвечники.

Соседи хлюпали ароматными напитками, скрежетали ножами и вилками, смеялись шуткам друг друга и удивлялись последним новостям.

– Надо обязательно заказать какао с зефирками.

– Почему обязательно, они здесь какие-то особенные?

– Полина, не все знают, но у маршмэллоу простая, но очень важная задача. Это не просто плавать в какао, как молодушка на матрасе в Черном море. Это задача, с которой справится не каждый углевод, – вызвать улыбку на лице. Широкую. Добрую. Искреннюю. Чтобы в глазах появился свет, которым можно освещать заснеженные улицы, чтобы кровь бежала быстрее и грела изнутри. Без зефирок какао на такое волшебство не способно. Эти маленькие штуки добавляют напитку теплоты, нежно тают и напоминают о быстротечности жизни, но так нежно целуют губы при каждом глотке, что эта быстротечность становится ценной и самой важной.

Им принесли какао, и они присоединились к остальным посетителям в аккуратном хлюпаньи напитками. В маленьком кафе было уютно, но очень шумно. Гул стоял такой, что музыку было почти не слышно, и Бейонсе пела сегодня не для них.

– Вкусное какао, жаль только тут очень шумно. Какао приятнее пить в тишине.

– Согласна. Знаешь, довольно странно говорить это человеку, которого видишь второй раз. Но тетя сказала, что тебе можно доверять.

– Вот так и сказала?

– Да, сказала, что Зубарев к тебе не опаздывает, а это показатель. А про Зубарева я много историй слышала.

– Зубарев молодец, да. Так что ты хотела сказать?

– Ах, да. Иногда среди шума и гама, когда вокруг толпы людей и дышать сложно, думаю: вот бы на миг вернуться в то время, когда то, что закрыл глаза, – значит, спрятался, и тебя никто не видит. И такой маленькой залезть на скамейку, когда ногами ещё можно болтать, не доставая до земли, пальцами ковырять облупившуюся краску, а глазами впиваться в голубое бездонное небо.

– А сейчас что, плохо?

– Сейчас я ногами до земли с любой скамейки достаю. Скучно. А такого мига достаточно, чтобы плохое отпустить и перезагрузиться. А без него перезагружаться приходиться с помощью круассанов и кофе.

Так-так, разговор привел к неожиданному углеводному повороту. Петя оживился и спросил:

– А какие круассаны любишь?

– Конечно, шоколадные! С классическими надо много премудростей: рикотту, например, лосося.

– Это точно! – ответил Петя, а сам удивился такому совпадению. Не пора ли делать шапочку из фольги, чтобы никто мысли не читал?

– Полина, а к животным как относишься? Как хозяин кота, не могу не задать такой вопрос. Но я недавно познакомился с таким псом шикарным, хозяин его в него по уши влюблен. Я ещё не видел человека, так нежно любящего своего четвероногого.

– А как их можно не любить? Но собак я на расстоянии люблю, у меня тоже кот. У нас с ним нет интимной близости. Мы не тремся щеками друг об друга, он не лежит у меня на коленях и не обвивает хвостом мои ноги, когда я прихожу. Максимум, на который я могу рассчитывать, это то, что он будет лежать у меня в ногах и, аки царь, своим пушистым перстом слегка дотронется до стопы. Великое благо, что он разрешает гладить его, пока он ест. Но это же и моя обязанность. Если не гладить, челобитную собирать будет.

– Получается, что это не просто кот, а кот- сухарь?

– Ага, ещё какой! Мне не знакомо чувство шершавого языка на носу, мои футболки не страдают от постоянных перебираний когтистыми лапками. За великое подаяние я воспринимаю кровавый велосипед без царапин. Знаешь это прием?

Петя кивнул.

– Но, черт побери, люблю его. Люблю еду с кошачьей шерстью, люблю замечать шерсть на одежде, когда уже пришла в свет, люблю звук закапывания самого ценного. Короче, кота своего люблю.

Полина сделала глоток, поставила пустую чашку на блюдце.

– Довольно откровенно для первой встречи про еду с кошачьей шерстью, да?

– В самый раз, я тоже частенько такую приправу в тарелке замечаю. Вроде всего-навсего котиков обсудили, но на душе стало так тепло. Пушистые всё-таки вносят романтику в нашу жизнь, пусть даже ценой уничтоженных шнурков и разбитых ваз. И если бы кто-нибудь из многочисленных посетителей кафе умел видеть что-то сверхъестественное, он бы заметил пухлого кудрявого мальчугана в льняном комбинезоне не по погоде, который выглянул из-за кофе-машины, пока бариста взбивал молоко, прищурил глаз и целит из своего крохотного лука прямиком в эту парочку. Мальчуган остался доволен своей работой. Бариста отвернулся, а он отхлебнул теплого пенного молока из кружки и, украсив себя белыми усами, улетел на поиски следующей парочки ничего не подозревающих людей.

Каникулы