Обертки от конфет

– Дарлинг, ну какой сушёный имбирь? У нас даже сода закончилась. Ты вообще слышал когда-нибудь, чтобы у людей сода заканчивалась? Да у коробочек с ней дизайн ни разу не менялся, потому что производитель их ещё в девяносто третьем слишком много заказал, не думал, что она так медленно уходить будет. Хотя нет, здесь, наверное, свинью им подложили производители разрыхлителя. Или химики с пемолюксами всякими.

Из кладовки после очередной порции грохота показалась голова, швабра, а потом и весь остальной муж.

– Дорогая, далеко-далеко в параллельной вселенной, где сейчас девяносто третий, грустит усатый и лысеющий директор содового завода, потому что у него нет такого гениального сотрудника, который бы провел маркетинговые исследования и честно сказал бы ему, что усы ему не идут, а лысину все равно видно, как ты волосы набок не зачесывай.

– Эх, я была бы незаменима! И всё-таки, зачем главному стоматологу посох? Лучше бы тогда администратора в Снегурочку нарядили. Она хоть по возрасту не подходит, но волосы у нее иногда белее снега.

– Это пиарщик наш придумал. Наряжаем Игоря Михайловича в костюм Деда Мороза и едем в детский дом ребят с Новым годом поздравлять. А потом они к нам в клинику на бесплатный осмотр приедут.

– Гм.

– Это «гм» типа «пиарщик мог бы придумать что-нибудь получше» или «гм» типа «какая добрая, милая идея, которая принесет детям пользу»?

– Это такое чувство, что везде Новый год. Неужели он и правда имеет такой вес для людей?

– Конечно! Для многих новый год это вес, дополнительный, на весах. Ну, там оливье в тазике, ты поняла. Новый год – зачастую единственный праздник, которые празднуют люди. Он может быть семейным и шумным, одиноким, но глубоким и мудрым, хорошо спланированным и спонтанным. Это же волшебное время, когда улыбку у незнакомого человека вызвать в нашем сером городе проще простого. Надо лишь надеть красную шапку с белым помпоном или зажечь бенгальский огонь.

Мое воображение дорисовало шапку, посох вместо швабры, и покрасило бороду в седину. У него светились глаза, и я поняла, что он говорит очень искренне. Я даже опешила.

– Муж, ты что, любишь Новый год? Так почему мы всегда так…

У моего швабронаходчивого мужа завибрировал карман. Еще порция грохота и он уже довольный кричит в трубку Игорю Михайловичу, что посох добыл. А я что? А я ничего, стою и думаю, неужели он правда волшебный какой-то, этот праздник?

* * *

В моем кабинете довольно противно свистит окно. Там между рамой и стеклом никак не достать маленький и скользкий кусочек пленки, поселившийся там ещё со времён установки. Когда на улице сильный ветер, а он сильный почти каждый день, окно посвистывает. Похоже, что в прошлой жизни оно было фольклористом, может на ложках ещё играло, но сейчас только на моих нервах. Сначала для того, чтобы как-то компенсировать негативные эмоции от этого горе-музыканта, я повесила в кабинете новую очаровательную картину. То есть, нет, сначала наш конфликт с окном я сделала вооруженным – я пыталась достать пленку щипцами, пинцетами, пылесосом, длинными ногтями нашего бухгалтера. Но окно оказалось сильнее ногтей (Катюша, прости, с меня маникюр) и своим победным ехидным свистом каждый день провожало меня домой. Совпадение?

Теперь на меня смотрел добрый пушистый лабрадор, которого безумно хотелось обнять. И было вдвойне печально от того, что нельзя. Через неделю я поняла, что одного лабрадора мало. Нет, это не значит, что я повесила картину со вторым лабрадором или другим замечательным пёселем. Я повесила ветерок. Знаю, ощущение, что я работаю в дешёвом магазине эзотерики, но, кажется, это работает. По крайней мере, я не слышу ехидства в противном свисте. Если и ветерок всё-таки не сработает, буду меняться кабинетом с орнитологом, у него там три попугая и канарейка, он даже не заметит, что в новом кабинете есть подвох.

Стены темно-голубые, на одной часы и плакаты, на другой стеллаж с карточками и книгами. Есть письменный стол с компьютером, стол для осмотров, раковина и весы. На подоконнике фикус Олежка, на стеллаже баночка с ароматным маслом и деревянными палками, которые волшебным образом наполняют комнату запахом цветов. Что у меня ещё есть? А! Комод с инструментами и такая доска светящаяся, на которую снимки вешаю – негатоскоп. Создала атмосферу? Мне кажется, да.

Этим длинным описанием обстановки я пыталась намекнуть на мою профессию. Но если у меня не очень хорошо получилось, скажу прямо – я ветеринар. Работа такая многогранная, здесь как в Лас-Вегасе: и восторг, и море печали от утрат. Только в Вегасе теряют деньги и достоинство, а здесь иногда настоящих преданных друзей. Не люблю такие дни, сразу так тяжело на душе. Но как приятно помогать этим маленьким существам.

В кабинет вошёл следующий посетитель. Ветерок приветственно буркнул свое «дзынь». Лохматый мужчина в толстовке с большим оттопыренным карманом деловито сел на стул, поставил пустую переноску на пол, медленно и как-то особенно вежливо сказал «здравствуйте» и стал сосредоточенно ковыряться в оттопыренном кармане. Ветеринар есть, хозяин есть, а зверя нет.