Обещаю тебя не любить

– Ну, это как посмотреть, – возразил мужчина. – Из таких ведь мелочей складывается наша жизнь. И когда ты все время выбираешь не то, что хочешь на самом деле, это может плохо закончиться. Невкусная, но полезная еда. Некрасивая, но практичная одежда. Нелюбимая, но прибыльная работа. Или когда ты отказываешься от отношений, которые тебе нужны, но кому-то могут не понравиться. Вроде бы все правильно… Но во что превратится такая однажды такая жизнь, где не остается места для подлинных чувств и желаний?

Так странно прозвучали эти его слова. Мне послышался в них какой-то подтекст, будто Лавроненко не абстрактно рассуждал, а на что-то намекнуть хотел. О каких отношениях шла речь? О наших с ним и о том, что это может не понравиться его матери? Или… я вздохнула, приказывая себе успокоиться. Он не мог ничего заметить вчера. Не мог. Не должен был. Я ведь так старалась скрыть свою реакцию на его друга. Да и Роман вряд ли стал бы делиться подробностями личной жизни. Хотя что я вообще о нем знаю?

– Зацепило тебя, да? – Алексей усмехнулся, но глаза остались серьезными. – Знаешь, я долго пытался жить правильно. Так, как учила мать, как жила она сама. Читал правильные книжки, соблюдал режим, ел только то, что полезно. Общался с порядочными людьми. Даже когда влюбился в первый раз вместо свидания пригласил девочку к себе домой. Пытался загрузить ее какими-то умными разговорами. Пересказывал статьи из энциклопедии школьника. По маминому совету, она ведь уверяла меня, что на достойного человека это обязательно произведет впечатление.

Я представила эту сцену и, не выдержав, фыркнула.

– И как, произвел?

– О да, – мужчина тоже рассмеялся. – Первая любовь ведь по правилам жанра должна быть несчастной? Вот я и приложил все старания, чтобы она именно такой и оказалась. Девочка сбежала от меня. Потом долго даже просто здороваться отказывалась. Знаешь, что я тогда впервые понял?

– Что не всегда надо слушать маму?

– И это тоже, – он помолчал. – Нельзя жить чужим мнением. Чужими вкусами. И правильно – это не всегда правильно. Можно так сильно бояться кому-то не угодить, что упустить возможность просто жить. И получать удовольствие от этой жизни. Как ты думаешь, почему я задал тебе еще два вопроса?

Я чуть повела плечами, признаваясь в том, что не знаю. И правда, не знала. Столько намеков было в его словах, но вот что за ними стояло в реальности – пока оставалось для меня загадкой.

– Роман и моя мама – как раз две противоположные стороны. Она никогда не сделает ничего неправильно. Мне иногда кажется, что она даже дышит по определенному графику, не говоря уже обо все остальном. А Ромка… он всю жизнь все делает не так, как это принято кем-то. С самого детства – нарушитель спокойствия. В чем-то беспринципный, упрямый и совершенно не поддающийся воздействию. Но знаешь, что меня всегда поражало больше всего? Моя правильная мама души в нем не чает. Мы ведь учились вместе… так вот меня за малейшую ошибку она могла неделю пилить. А ему прощала куда более серьезные огрехи. Загадка, да и только.

– Почему ты все это рассказываешь мне? – я незаметно для себя снова перешла на «ты». Увлеклась его рассказом, внезапно представляя маленького непокорного мальчишку, который все делает по-своему и при этом очаровывает окружающих.

– Мне кажется, мы с тобой похожи. Я всю жизнь пытаюсь бороться с этой скучной правильностью, которая слишком глубоко пустила во мне корни. Иногда получается, иногда – совершенно нет. Но уже не раз отгребал серьезные проблемы из-за этого. И упускал то, что действительно важно. А когда увидел тебя, захотелось предупредить, чтобы ты так не поступала. Не лишала себя…

Он внезапно умолк, и я снова почувствовала, как заходится сердце от волнения. Значит, все-таки что-то заметил? Выдохнула еле слышно:

– Чего?

– Того, что ты хочешь. На самом деле хочешь, а не делаешь вид, как с этой капустой.

Весь оставшийся рабочий день я думала о словах шефа. В столовой его отвлекли, неожиданно вызвав на встречу, и наш разговор остался вроде как незаконченным. Но даже того, что я успела услышать, оказалось достаточно, чтобы всерьез меня озадачить.

Алексей ведь был прав. Очень во многом, если не во всем. Я частенько вела себя так, чтобы угодить чьему-то чужому мнению. Боялась поступить неверно. Боялась, что меня не поймут, не одобрят. В школе, в институте, теперь вот на работе. Даже сегодня упиралась, не желая идти на обед с Лавроненко, чтобы не дать другим повода посплетничать.

И с Романом тоже. Я знала: то, что чувствую к нему, – это неправильно. А значит, не должно иметь место. Но… может и не стоило быть такой категоричной? Мы ведь действительно взрослые, свободные люди. И если бы не Алька…

Именно в этот момент зазвонил мой телефон, и на экране высветилось имя сестры. Я улыбнулась: вот так совпадение. Будет совсем забавно, если сейчас она еще и скажет что-то про своего соседа.

Но когда слова Алевтины подтвердили мои предположения, смеяться расхотелось.

– Мариш, ты можешь приехать?

Волнение в ее голосе тут же передалось мне.

– Что случилось?