Обещание

Развязав наконец шнуровку, Стенмор стянул с ее плеч платье и кружевную сорочку и погладил ее груди.

Сегодня Ребекка не собиралась взлететь на вершину блаженства одна. Только вместе со Стенмором. Ее пальцы проникли в ширинку и погладили его плоть. Стенмор потерял контроль над собой, повалил Ребекку на одеяло и поднял ей юбки.

– Слишком быстро, – застонал он, когда молодая женщина легла на спину, увлекая его за собой.

– Отдайся мне!

Стенмор вошел в нее. Ребекка не издала ни звука, только слезы, блеснувшие в ее голубых глазах, сказали ему о том, что она испытала боль. Не отпуская Ребекку, Стенмор вместе с ней перевернулся на спину, и она оказалась сверху.

– Так тоже можно заниматься любовью? —удивленно спросила она.

– Ты поразишься, когда узнаешь, сколько существует всяких способов.

Сменив позу и подмяв Ребекку под себя, Стенмор услышал произнесенное шепотом признание и мгновение спустя взвился в заоблачные выси, о существовании которых и не подозревал.

Ребекка обняла его и прижала к себе. Прошлой ночью она испытала экстаз. Но лишь мгновение назад узнала, что наступает момент, когда земля перестает вращаться и время останавливает свой бег. Когда вместе с возлюбленным погружаешься в океан наслаждения.

Стенмор лежал на ней, умиротворенный. Ребекке нравилось ощущать тяжесть его тела. Она гнала прочь мысли о будущем. Для нее существовало только настоящее.

Глава 28

– Я умер и попал на небеса?

– Лишь в том случае, если я тоже на небесах. – Джейми запрыгнул на кровать и уселся, поджав под себя ноги. – Ты в Солгрейве.

– Но они заберут меня. – Изриел с опаской посмотрел на дверь. За ней только что скрылась молодая служанка, которая с ложечки поила Изриела бульоном.

– Никто не заберет тебя, Изриел. Сквайр Уэнтуорт уже приходил, но отец вышвырнул его из дома. – А надсмотрщика Миклби забил бы до смерти, если бы тот не дал деру.

Джейми уже дважды назвал лорда Стенмора отцом, и Изриел вспомнил, как его друг совсем недавно утверждал, что всегда будет относиться к графу как к чужому человеку. Но теперь, видимо, понял, что граф добрый и справедливый. Изриел тоже убедился в том, что не все белые люди одинаковы.

– Теперь ты будешь жить в Солгрейве. Я слышал, как Дэниел говорил миссис Трент, что отец хочет выкупить тебя у сквайра и тогда никто из Мелбери-Холл тебя больше пальцем не тронет.

– Я уверен, его сиятельство будет хорошим господином. Мистер Каннингем и преподобный Трембл на все лады расхваливают его. Я из кожи вон вылезу, чтобы угодить ему. Он не пожалеет, что купил такого раба, как я.

– Не раба, Изриел. – Мальчики посмотрели на дверь и увидели лорда Стенмора. – Теперь ты свободен. – Лорд взъерошил Изриелу волосы и опустился в кресло.

– Я не знаю, где родился и кто были мои родители, милорд. Не знаю, что значит быть свободным, – прошептал Изриел.

– Я все это понимаю, Изриел, и очень тебе сочувствую. Перед Господом все люди равны. Ты такой же, как я и Джейми. Никому не дано право считать тебя своей собственностью и жестоко с тобой обращаться. Когда вырастешь, сам решишь, где тебе жить, чем заниматься.

– Но мне негде жить, милорд!

– Будешь жить в Солгрейве, – ответил граф. – И когда осенью Джейми уедет учиться в Итон, ты пойдешь в деревенскую школу.

– Но ведь мне нужно будет отрабатывать свое содержание, милорд, – заметил Изриел.

:– С этим проблем не будет. Дэниел следит, чтобы никто в Солгрейве не ел свой хлеб даром. Но здесь за твой труд тебе будут платить и никто пальцем не тронет. А теперь я пойду. Знаю, что вам хочется побыть наедине.

Когда граф ушел, Джейми повернулся к Изриелу:

– Мне не хочется ехать в Итон, но я не стану упрямиться, раз отец считает это необходимым.

– А я буду ждать твоего возвращения домой. Джейми улыбнулся.

– Как это здорово, правда?

Изриел с трудом сдержал слезы, подумав об остальных рабах в Мелбери-Холл.

Почва уходила у нее из-под ног, лица зрителей были словно в тумане. Но Дженни готова была поклясться, что вели они себя непристойно. Сегодня она выпила лишнего и забыла одну или две, а то и десяток фраз. Но не все ли равно этому сброду в партере? Они так орут и хохочут, что ни единого слова не слышат.

Дженни на ощупь пробиралась в маленькую гримерную, которую делила с другими актрисами. Деревенщина! Подумаешь, она дважды грохнулась на пол, прежде чем произнести первые слова. Разве это повод, чтобы срывать всю пьесу? Толпа в «Ковент-Гарден» с каждым днем становится все развязнее. Не то что в старые добрые времена, когда Дженни играла Офелию, и Розамунду, и леди Макбет в «Друри-Лейн».

– Отошли его ко мне, когда закончите с ним, ладно, Дженни?

– Что?

– Никогда не видела этого. А ты?

– Он сказка, Дженни.

Держась за стену, чтобы не потерять равновесие, Дженни таращилась на трех актрис, выходивших гуськом из гримерной.

– Ну вот, дорогая, комната в твоем полном распоряжении!

Прежде чем скользнуть за дверь, четвертая девушка ей подмигнула.

Боже! Они все еще приходят.