Обещание

— А в тот раз не рано было? — спросил я, продолжая наш спор о том, с каким оружием лучше заниматься. — Помнится, ещё чуть-чуть, и мы бы просто пустили один другому кровь.

— Ты сам ответил на свой вопрос,— ответил он, но потом всё-таки решил объяснить:— Я хотел увидеть, что ты умеешь.

— А ты, мастер, уверен, что я всё показал?

— Нет, конечно, — усмехнулся он, — бой вышел слишком коротким.

Однако, в один прекрасный день ял где-то откопал специально затупленные стальные мечи. Тут мне стало понятно, что дело пойдёт интереснее, и можно дать хоть немного свободы своим рукам.

Отбегав по снарядам и отдохнув, я пошёл в ячейку, где проводится фехтование, и удивился, ведь вместо деревянных колов, не больше, не меньше, в корзинах появились мечи. Взяв один, я осмотрел его и понял, что красиво, как говорил ял, порезаться им невозможно, но и получить таким по мягким тканям окажется неприятным опытом. Лезвие то ли сколото, то ли затуплено, хотя вес оружие имело приличный, далеко не как у настоящего клинка. А почему «Красиво»? Наверное, ял имел ввиду ровный разрез. Такой, который я получил от своего кинжала.

Примерив болванку по руке и взвесив, я понял, что меч довольно неплохо сбалансирован и хорошо фехтовать им, в принципе, возможно. К тому же рукоять мечу сделали полуторной, то есть, держать клинок возможно, как в одной руке, так и в двух. Такое же оружие взял Роулл, когда понял, что я насмотрелся, и мы, как обычно, приготовились к бою.

Привыкши к лёгкому дереву, я боялся, что у Роулла будет преимущество, как, в принципе, и случилось. Он первые несколько боёв побеждал вообще всухую, давая мне возможность нанести только один-два случайных удара, но после каждого боя ял подробно объяснял, что я делаю не так, и отрабатывал со мной этот приём.

— Бой! — резко выкрикнул ял, но не сбил меня с толку, как в первый раз, когда мы ещё с кольями бились. Моя боевая стойка немного отличалась от той, которой пользовался Роулл, но я в первый же день наотрез отказался менять её. В голову мы обоюдно не целились, но иногда у меня случайно получались выпады и на неё, так же, как и у яла.

Мы сошлись, и в этом поединке я принялся за шпажную технику. Она оказалась неэффективна, и мои руки стали быстро уставать, особенно та, которая правая. Впрочем, в мгновение, когда Роулл заносил удар, от которого я мог легко уклониться, я взялся второй рукой за «яблоко» и, наконец, пошёл в атаку, сменив технику на что-то, напоминающее японский бой катанами. Роулл довольно быстро сообразил, что я переменил тактику, и сам ускорился. К счастью, у меня в запасе была припасена ещё одна идея. Ял отбивал удар с одной стороны, не важно, сверху или снизу, и сразу готовился отразить удар с другой. Моя же идея заключалась в том, чтобы нанести несильный удар с одной стороны, чтобы не было отдачи и затем оттуда же со всей дури нанести ещё, но с короткого замаха. Для этого мне и потребовались две руки.

Когда я понял, что ял расслабился и начал уже на автомате отбивать удары, тут же попробовал этот приём. Удалось! Ял отхватил по плечу, но не сильно, так как я почти остановил клинок, а часть инерции ушла в руку противника. У него сразу на лице нарисовалось удивление, но это не помешало ему продолжить бой и ответить мне по ноге. Кстати, очень болезненно! А я уже поверил в себя, эх. Ну, ничего, это можно закрепить и потом.

На втором сходе я больше не пытался вывернуть что-нибудь разэтакое, а банально отбивал и наносил удары, наблюдая за движениями яла и запоминая их. Возможно, какая-то спящая часть мозга в эти моменты просыпалась, потому что я машинально уже старался их повторить.

Что примечательно, Роулл всё ещё пытался защититься от двойного удара, но я его не делал и иногда попадал по противоположному плечу мастера, вновь вводя оппонента в заблуждение. Он никак не успевал отвести оружие туда и пропускал удары. Потом ял начал использовать мой приём, но я старательно уклонялся и только раз получил скользящий удар.

— Правильно, — сказал Роулл в миг короткой паузы через довольно шумное дыхание, — не применяй оружия, если не знаешь, как от него защититься.

Как ни крути, я проигрывал ялу в выносливости, и когда солнце приблизилось к зениту, оборона забрала остатки сил, не оставив ничего для атак. К тому времени, когда долгожданное время отдыха пришло, ял посмотрел наверх и сказал:

— На сей день достаточно. Завтра мы отпустим тебя в город… — Дальше я уже не слушал, а пытался встать на ноги. Тело от полученных синяков болело, мышцы забились, но я, как и в прошлые разы, чувствовал, что сегодня научился чему-то новому. Роулл не стал спрашивать, всё ли я понял, он, не говоря ни слова, развернулся и быстрым шагом пошёл к выходу, а я только и успел сказать «До завтра».

Фехтование сегодня вышло на славу, и я изрядно промок под палящим солнцем, поэтому первостепенной задачей я поставил себе дойти до башенки с душем. После него должно стать гораздо легче. По крайней мере я пытался себя в этом убедить.