Обещание

Снизу — на досках порта, потемневших от времени, посередине — на палубах качающихся кораблей, наверху — в «вороньих гнёздах» и даже на сетках мачт, присутствовало движение — марны и люди ходили туда и сюда, перекрикиваясь и задействуя периодически неизвестные мне местные идиомы. Одни таскали ящики, другие — мешки, третьи, коих единицы, что-то писали на бумаге, пятые охраняли порт с оружием наперевес, а десятые просто сидели и смотрели на море. Эти, должно быть, такие же пассажиры, коим скоро стану и я.

Абсолютно все корабли казались мне ожившими музейными экспонатами, а ожидание того, что я вскоре поплыву на одном из таких, будоражило воображение, от чего в районе диафрагмы становилось тяжело. Как будто в прошлое отправляюсь. Удивительно, что до этого я ничего такого не ощущал, хотя первые, пусть будет, две недели я не мог отойти от шока.

Заворожённый большими плавсредствами, морским пейзажем и свежим бризом, я лишь следовал за Марном под свод прохода. Уже за стеной я подошёл к пристани и посмотрел на воду. Вадис последовал за мной.

Сев на краю пристани, я свесил ноги, упёрся сзади руками и набрал полную грудь свежего воздуха. Внизу шумело море, омывающее толстые брёвна-сваи. Над ней знакомыми мне хохочущими голосами кричали чайки. Так бы и остался здесь навсегда, и глядел бы бесконечно на морскую гладь.

— Подожди немного, я отмечусь, — сказал марн, стоя позади.

— … Да, конечно, — запоздало рассеянным голосом ответил я, даже не обернувшись. А он уже ушёл, о чём свидетельствовали затихшие вдали шаги.

Над водой небольшие облака бежали прочь от солнца, начинающего спуск по небу к горизонту. Ветер уже начинал замедляться, и вскоре он подует в сторону моря, дав толчок кораблям, которые отправятся сегодня.

«Вот ты и на море, Дюха, наслаждайся, — подумал я, весело хмыкнув. В это сложно поверить, но я ни разу за всю свою жизнь не заставил себя побывать на море. Не хватало либо финансов, либо желания, либо же времени. Забавно, что сейчас, когда у меня всего по столько же, представилась такая прекрасная возможность. — Сколько там у тебя времени в этом мире? Вот, запоминай. Может, будет, что Тихонову рассказать?»

А потом я чуть не засмеялся, подумав, что если у меня обнаружится морская болезнь, я в тот же момент прыгну за борт и поплыву обратно. К счастью, это я умел, наученный речкой, на которой частенько рыбачил.

К сожалению, я не нашёл удобных выходов к воде, чтобы искупаться, поэтому ограничился малым — превосходным видом желтеющего вечернего неба. Прыгать щучкой с пристани, чтобы поплавать, не хотелось, да и не знал я, какое там дно. Вдруг разобьюсь? Ну его ко всем известному жителю преисподней!

На оформление Вадис потратил достаточно много времени, и небо успело немного потемнеть, несмотря на жёлтый круг, всё ещё плывущий по нему. Когда я уже начал волноваться и даже бояться, что до сюда доберётся один мой знакомый следопыт, марн подошёл и пригласил меня следовать за ним.

Посадку мы совершили на тот корабль, который поменьше. Несмотря на свои не самые внушительные размеры, судно называлось очень величественно. «Красный Гром», как сказал нам приглашающий к отплытию капитан. Конечно, я слышал, что у людей есть комплексы по поводу роста, но чтобы и у кораблей… Причём, его вооружение тоже не могло хоть сколько-нибудь напугать вероятного противника. Разве что просверлить ещё пару десятков портов для орудий. С другой стороны, это может значить, что воды здесь относительно безопасные.

Вадис довёл меня до каюты, где я, сняв кроссовки, почувствовал себя, как в комнате небогатой, но приличной гостиницы. Убранство проще некуда: большой платяной шкаф у выхода, две бадьи с чистой водой, четыре канделябра на стенах с медными полированными до блеска отражателями, один-единственный стол со стулом напротив выхода, две тумбочки по сторонам от него и две кровати у разных стен. На одну из них я сразу же неосмотрительно бухнулся, успев за доли секунды понять свою ошибку и поблагодарить судьбу, что здесь перины или матрасы лежат не на продавленном каркасе. Вообще, у меня после ялийской темницы успела развиться мания. Ума не приложу, как я в Норгдусе засыпал на них.

В воздухе летали приятные и успокаивающие звуки: тихий скрип дерева, и такое же тихое, ненавязчивое позвякивание металлического чего-то где-то снаружи.

— До Пламенных Гор плыть около девяти дней, хотя ветер на воде попутный. Располагайся.

— Уже, — ответил я, подняв большой палец.

Вадис вышел, а мою голову заполнили мысли о доме. Что и как сейчас на Земле? Может быть, ходит там мой клон и живёт той же жизнью, какой и должен был жить я, если бы остался? А может, я вообще умер и попал в так называемое чистилище и чутка задержался тут? Наверняка никто мне этого не поведает. Да и хрен бы с ним! До сих пор я вижу своими глазами, слышу, могу ходить, чувствовать ветер, боль и удовольствие. Живу, хотя и не так, как раньше. Ко всему прочему, у меня появились некоторые способности к магии. Даже друзья здесь появились. Чёрт возьми, а что ещё нужно-то?