Обещание героя

— Не так, Дениз, — тихо ответил Марк и зашагал вперед.

Еле передвигая ноги, она двинулась следом.

Ей следовало немедленно бежать, как бы неловко и странно это ни выглядело, но она продолжала идти за Марком, как привязанная, а в голове кружились сумбурные мысли и обрывки воспоминаний. Дениз все помнила так отчетливо, словно это было вчера. Их первую встречу четыре года назад. Почти что целую вечность назад!

Они встретились на какой-то студенческой вечеринке, куда Дениз затащила одна из ее подружек. Дениз чувствовала себя белой вороной, ужасно стеснялась и прикидывала, как ей выбраться из шумной толпы с наименьшими потерями. И тут появился он — Марк Эванс: шесть футов обаяния и радушия. Белозубая улыбка, теплый блеск голубых глаз, светлые волосы, длинные, как у пилигрима, и романтичные, как у Робин Гуда. Неизвестно, как он попал на эту студенческую вечеринку, ведь сам он не имел никакого отношения к медицинскому университету. Дениз тогда не думала о том, с кем он пришел и чьим знакомым, приятелем или родственником является. Просто так получилось, что Марк сразу обратил на нее внимание, немедленно подошел знакомиться, а спустя всего полчаса они уже покинули эту ненужную им вечеринку и бродили по полупустым дорожкам студенческого городка. Они разговаривали. Точнее, говорила она, а Марк слушал. В тот раз как-то незаметно для себя Дениз рассказала ему о своих занятиях, о родителях, об увлечениях и даже о своей любимой кошке, оставшейся в доме родителей. Марк был непревзойденным слушателем — внимательным, сочувствующим, сопереживающим. А она доверилась ему с первых минут, хотя всегда была чересчур осторожной, даже подозрительной.

Они стали встречаться, но не так, как встречаются влюбленные. Их развлечения были немудреными и невинными. Бесконечные прогулки с длинными разговорами, веселые пикники, бейсбольные матчи с непременными огромными пакетами попкорна и шоколадными коктейлями, вечерние киносеансы в полупустых кинотеатрах. Марк любил «ужастики», а Денни их терпеть не могла. Но об этом она разумно умалчивала и ходила — потому что Марку они нравились. В самом начале фильма она крепко зажмуривалась и держала Марка за руку.

Дениз даже не догадывалась, что Марк именно из-за этого и тащит ее в кино: чтобы сидеть рядом с ней, смотреть на ее лицо с зажмуренными глазами, освещенное сполохами света с экрана, и держать ее, и чувствовать, как она тычется в него носом, когда из динамиков неслись особо «страшные» звуки. Он так и не сумел вовремя сказать нужных слов, а дальше сделать это казалось все труднее и труднее.

А потом появился Жан, вернувшийся из Европы после года стажировки в какой-то престижной клинике. Жан, лучший друг Марка.

Дениз узнала, что Жан окончил этот самый медицинский университет, в котором она сейчас грызла гранит науки, несколькими годами раньше. Он был лучшим на курсе и редкостным умницей, от которого таяли строгие преподаватели: талантливый, немного рисковый, напористый. Искушенный, очаровательный и дьявольски красивый. Кого винить, что она сошла от Жана с ума? Их роман закрутился подобно бешеному торнадо, и после нескольких встреч ничего нельзя было вернуть назад.

Марк сразу все понял и даже умудрился сделать вид, что так и должно было случиться. И отошел в тень. Он никогда и ни в чем не упрекал Дениз, ни разу не дал прорваться своей ревности и боли. Он стал идеальным другом.

Другом Дениз и… Жана. Марк помогал ей во всем, исполняя роль едва ли не доверенного лица и «жилетки», в которую можно было поплакаться в любое время. Марк был почетным гостем на их свадьбе. И даже Жан признал его право находиться рядом с Дениз. Он был абсолютно уверен в своем друге. И не ошибся в нем.

Марк остановился у кромки воды, не замечая, что волны намочили ноги. Лучше бы он тогда сорвался. Наорал на нее, послал к черту, закатил дикую сцену ревности, а потом бы умыкнул ее и… Может быть, тогда благодаря подобной вполне естественной реакции в противовес его совершенно неестественному спокойствию, с которым он воспринимал все происходящее, она смогла бы все понять… Понять и вернуться к нему…

— Марк… — Дениз остановилась за его спиной. Свет фонарей не достигал этого кусочка пляжа, но она чувствовала, что он очень напряжен. — Марк… Я в чем-то виновата перед тобой?

Она услышала резкий выдох, почти что тихий стон, и прикрыла глаза.

— Нет! — хрипло выговорил он.

Да, сказала сама себе Дениз, только сейчас внезапно и окончательно прозрев. Она вдруг вспомнила все, что так упорно «не замечала».

Внезапный отъезд Марка и его странно блестевшие глаза. То, как он решительно взял ее за руки и отодвинул от себя, когда провожавшая его Дениз потянулась попрощаться в аэропорту.

Марк даже не сказал точно, куда едет, словно боялся, что она его будет искать, только отрывисто пообещал писать. Юго-Восточная Азия — весьма расплывчатый адрес, но тогда она не стала уточнять, потому что Марк выглядел немного странно. А потом было то письмо на Рождество, и молчание на три года, за время которого все успело перемениться…