Обещание лорда Лорейна

– Ничего, Крэддок, я даже рада дуновению ветерка в такой жаркий день, – сказала Калли, обращаясь к уже не такому величественному дворецкому.

Тот, тяжело дыша, встал во главе ряда лакеев и прочих слуг-мужчин – для обслуживания такого огромного старинного дома их требовалось много.

– Очень любезно с вашей стороны, леди Лорейн, – ответил Крэддок, сурово глядя на младших лакеев, которые толкались, пытаясь встать ровно.

– Какая чудесная картина, – чуть громче продолжала Калли, вложив в руку Гидеона кончики пальцев. Очень трудно было не повиснуть на нем – до нее все больше доходило, как круто изменилась вся ее жизнь. – Может быть, нам начать сначала и пройти всех, сэр Гидеон? – предложила она вполне уверенно, когда слуги выстроились в две шеренги – мужчины с одной стороны, женщины с другой, от самых младших до мистера и миссис Крэддок.

– Надеюсь, я сам знаю всех, кто сейчас у меня служит, – сказал лорд Лорейн и стал представлять им всех слуг по очереди с такой точностью, что Калли поняла: ей предстоит еще учиться и учиться. Идя между рядами слуг, она опиралась на Гидеона и жалела о том, что накануне их разговор прервали. Он рассказывал ей о страданиях молодого человека, а она взамен вяло предложила остаться друзьями… Калли покраснела, сетуя на свою неловкость. Дойдя до конца шеренги, она торжественно пожала руки дворецкому и экономке.

– Может быть, теперь нам нальют вашего знаменитого чая? – осведомился Гидеон, покосившись на нее и заметив, как она раскраснелась.

– Конечно, сэр Гидеон, – ответила миссис Крэддок. Она поглядывала на Калли с некоторым опасением, как будто подозревала, что наследница Рейны растает на жаре. – Миледи, куда подавать чай – в малую гостиную или в библиотеку?

Калли постаралась скрыть замешательство.

– Так как библиотека в западном крыле дома, – поспешила на помощь экономка, – возможно, сейчас там прохладнее.

Калли молча кивнула. Ей пришлось положиться на Гидеона, который повел ее в нужном направлении. Он здесь вырос, в отличие от нее, но если ему предстоит здесь жить, значит, и ей пора привыкать, решила она про себя. Нужно взять себя в руки. Она очень жалела, что видела, как другая женщина выходит из его спальни в тот ужасный день в Уиллоуби-Мэнор. Она невольно задышала чаще, вспоминая свой ужас, когда увидела, как Сесили Уиллоуби, сонная, взъерошенная, расплываясь в довольной кошачьей улыбке, закрывает за собой дверь его спальни! Калли прекрасно понимала, что падчерица ее матери не желала видеть Калли в своем доме, но соблазнять ее мужа, чтобы достичь цели, – это уж чересчур!

– Я не хочу тебя мучить. Тебе, наверное, трудно сидеть со всеми за столом после утомительной поездки… и прочего, что тебе пришлось вынести в последнее время, – сказал Гидеон. – Если хочешь, тебе подадут чай наверху, отдельно.

– Не нужно, Гидеон. Ты ведь помнишь, что со мной никогда не носились, как с инвалидом, – проговорила Калли более раздраженно, чем собиралась. Ее приводили в замешательство новая жизнь… и собственные чувства по отношению к нему. – Я почти десять лет день за днем давала уроки целому выводку девочек и могу тебя заверить, что вполне способна проехать двадцать миль, а затем познакомиться со слугами его светлости и не упасть в обморок! Надеюсь, что я сумею провести на ногах остаток дня, никому не создавая трудностей.

– В таком случае простите меня, но я ненадолго вас оставлю. Поищу своих собак, – сказал лорд Лорейн. – Дорогая моя, вы ведь не против моей своры? – спросил он, как будто Калли имела право одобрять или не одобрять присутствие собак в доме.

– У тетки в доме животных не было, но я всегда хотела собаку, милорд.

– Рад слышать, – ответил старик и вышел, собираясь возобновить прерванные утренние дела.

– Гидеон, я вовсе не собиралась грубить, – поспешила объясниться она, не дожидаясь, чтобы он воспользовался уходом его светлости как предлогом, чтобы тоже удалиться, – и в обморок я больше не упаду.

Гидеон напустил на себя невозмутимый вид, поскольку присланные Крэддоком два лакея и горничная принесли поднос с чайником и чашками. А таким количеством закусок, которые приготовила кухарка, можно было накормить небольшую армию.

– Мне бы не хотелось, чтобы ты так волновался.

– Это так редко случается. – Он широко улыбнулся, и она невольно дернулась и пролила чай.

– Ну вот. Видишь, что из-за тебя случилось?

– А что такого?

– Ах, Гидеон, сейчас мы ведем себя как старые супруги! – И почему язык подводит ее в самые неподходящие моменты?

– Мы и есть старые супруги – точнее, должны ими быть. – Он тряхнул густой темной шевелюрой, и его улыбка увяла, сменившись задумчивым выражением. Гидеон перевел взгляд на старые шкатулки, которые он приказал внести в библиотеку раньше.

По правде говоря, Калли понятия не имела, как ведут себя старые супруги. К тому времени, как она вошла в сознательный возраст, обе ее бабушки уже умерли, а семейную жизнь ее тетки никто не назвал бы ни счастливой, ни гармоничной.