Обещание (ЛП)

И снова мы оказались на опасной территории. Опасной для Бенни, потому что он не собирался ступать на эту территорию. Он мог похитить меня (потому что он это уже сделал). Он мог уложить меня в свою постель (потому что он это тоже сделал).

Но он и близко не подойдет ко мне в душе.

— Если ты думаешь… — начала я.

— Не знаю, — оборвал он меня. — Но я хочу, чтобы ма была рядом, когда ты будешь мыться. У меня есть друг, чья женщина перенесла операцию. Они тогда не жили вместе, она вся такая независимая, думает, что сможет все сделать сама, она решила принять душ. Но когда сняла повязку и увидела это дерьмо, испугалась и потеряла сознание. Ударилась головой о ванну. Получила сотрясение мозга и еще одно пребывание в больнице. Итак, ты позволяешь маме помочь тебе и перевязать твою рану. Не хочешь, у тебя есть подружка, я позволю тебе позвонить ей. Если ты не хочешь, чтобы мама или твоя подружка помогали тебе, я не вру, мать твою, Франческа, ты примешь душ с открытой дверью, я буду находиться в этой комнате, а потом перевяжу тебе рану.

Я уже собиралась высказаться, когда меня осенило, что это отличная идея.

Если я позвоню одной из своих подруг, смогу заручиться ее помощью в побеге.

— Я позвоню подруге, — ответила я ему, причем раздраженно, чтобы он не понял мою игру.

— Хорошо, — пробормотал он.

— Ты купил мне тапиоку? — Спросила я.

Его глаза загорелись смехом, и когда это произошло, я вспомнила, как сильно мне это нравилось, отчего задумалась, была ли у меня другая жизнь (другими словами, я принимала более разумные решения в той жизни, которая у меня была), смогу ли я когда-нибудь привыкнуть к его смеху. Наблюдая, как глаза Бенни Бьянки загораются смехом. Чувствуя, как этот свет сияет на меня, согревая повсюду, даже внутри. Может это когда-нибудь станет привычным.

Но у меня никогда не было такой жизни.

Но я знала, если бы у меня была такая жизнь, если бы мы с Беном провели вместе год или пятьдесят лет, я бы выбрала этот свет. Я бы работала ради него. Я бы трудилась каждый день в течение пятидесяти лет, чтобы увидеть этот свет в глазах Бенни.

И я никогда не привыкну к тому теплу, которое этот свет мне дает.

— Да, — ответил он.

— А вульгарный роман? — Продолжила я.

Еще больше смеха в его глазах и

— Черт возьми, нет.

— Бенни, телевидение и журналы не помогут мне далеко продвинуться.

— Я составлю тебе компанию сегодня вечером, мама и я завтра, не говоря уже о твоей подружке, которая придет помочь тебе принять душ, ты будешь в порядке. Послезавтра я пошлю ма купить тебе немного сладостей. Это будет означать, что она сделает это после того, как пойдет в церковь и поставит свечку в помощь твоей душе, но она сделает это.

Она пойдет. Брешь нужно залатать. Она могла хмуро посматривать на меня, но свечку в церкви бы поставила.

— Я вроде как надеялась, что ты принесешь мне пиццу, оставишь меня в покое и пойдешь смотреть игру вниз, — заметила я.

— Ты ошибаешься, потому что твоя задница спускается по лестнице поужинать со мной за кухонным столом, чтобы ты могла немного размяться. После этого мы смотрим здесь вместе в моей постели телевизор, потому что я знаю тебя. Знаю, что ты, бл*дь, сумасшедшая. Пуля в животе не остановит тебя от того, чтобы выползти в окно. Так что моя задница не будет на диване внизу, пока ты не уснешь.

Он намеревался спать на диване.

Это заставило меня почувствовать облегчение.

И в то же время сожаление.

Я долгое время была одна. Жила одна. Спала одна.

Я знала, что Бен опасен, также понимала, что длительное общение с ним значительно увеличит эту опасность.

Это не изменяло того факта, что на него было трудно не смотреть, наблюдать за его движениями не составляло труда, я получала удовольствие от ссор с ним, и это было далеко не отстойно — просыпаться, прижимаясь щекой к его груди, с его рукой, обнимающей меня, ощущением и его запахом повсюду.

Понятно, что я не только не поделилась этими своими рассуждениями, но и не позволила этим мыслям идти дальше.

Вместо этого я пробормотала:

— Неважно. Пока ты не освободишь меня из плена, я буду действовать так, чтобы избежать лишних неприятностей.

— Ты никогда не предпринимала действий, чтобы избежать неприятностей, — ответил он. — Как правило, ты проделываешь все действия, чтобы отвлечь внимание, чтобы могла осуществить любой вынашиваемый тобой план.

Я сосредоточилась на нем. Сосредоточилась с некоторым раздражением, которое даже не пыталась скрыть, раздражало именно то, что он разгадал мою идею побега.

Он ухмыльнулся моей реакции и продолжил.