Обещание (ЛП)

— Это даже не приходило мне в голову, когда вчера моя рука покоилась на твоей заднице, а мой язык был у тебя во рту. Даже не начинай, Фрэнки, потому что ты тоже не вспоминала о Винни, когда мы целовались.

Я закрыла рот, который открыла, чтобы возразить, Бенни меня опередил, хорошо меня изучив, потому что я даже не вспоминала о Винни. Он не приходил мне в голову. До тех пор, пока Бенни сейчас не заговорил о нем.

Это касалось только Бенни и того, что Бенни делал со мной.

— Хорошо, тогда как насчет другого? — выпалила я. — Я не большой поклонник минетов.

— Тогда, не обижайся на моего покойного брата, он неправильно тебя учил.

Я вскинула руки.

— Ты не находишь весь этот наш разговор странным?

— Детка, серьезно, я раздену тебя и доведу до того, что ты будешь так увлечена процессом, кончишь раньше, чем я смогу вынуть свой член из твоего рта и погрузиться в тебя.

— Ррррррр! — Закричала я, главным образом потому, что внезапно у меня возникло непреодолимое желание сделать Бенни минет.

С ума сойти!

Так же внезапно я оказалась в его объятиях.

Я дернулась всем телом, но его руки сжались крепче.

— Спокойно, — прорычал он.

Я замерла и уставилась на него, глядя снизу вверх.

— Ты не шлюха. — Продолжил он рычать.

Я продолжала пристально смотреть на него.

— И мне плевать, кто и что подумает о нас, увидев нас вместе. Они будут нас осуждать, они ответят за это перед Богом, а не передо мной или тобой.

Я просто продолжала пристально пялиться на него.

Бенни выдержал мой пристальный взгляд, потом спросил:

— Ты обедала?

— Старая леди Замбино угостила всю свою команду «Кони догс» из киоска по продаже снеков в честь их оглушительной победы.

— Очень жаль. Я собирался отвезти наши задницы в «Линкольн» за сэндвичами.

При этом предложении мои плечи расправились, и я поделилась:

— Но все равно хочу есть.

— То есть сэб наверху твоего списка, а «Кони дог» испортил твой чертовый опыт в «Джузеппе». (сэб — сэндвичи. — амер. Сленг. — прим. Пер.)

— Ничто не сравнится с «Джузеппе».

Бенни ухмыльнулся.

Затем спросил:

— Ты закончила психовать?

Я абсолютно не психовала.

Это осознание заставило меня обмякнуть в его объятиях.

Я устремила взгляд на его плечо, говоря:

— Все кажется странным.

— Да, — согласился он, и я оглянулась на него. — Странно. Неловко. Отстойно. Напоминает мне, что я должен был пригласить тебя на свидание, когда хотел пригласить тебя в выпускном классе, но не сделал этого, потому что всем было известно, что ты не даешь. Но теперь мы здесь. Мы справимся с этим. И, по крайней мере, сейчас я уверен, что смогу убедить тебя выложиться и дать мне намного больше, чем я мог бы получить в семнадцать лет.

Я моргнула, глядя на него.

Затем спросила, задыхаясь:

— Ты хотел пригласить меня на свидание, когда мы были в старшей школе?

— Детка, ты безумно красивая, у тебя отличные сиськи, отличные ноги, отличная задница и невероятная улыбка, и тогда у тебя тоже было все это. Так что да. Черт возьми, да. Каждый парень в старшей школе хотел тебя подцепить.

О Боже мой.

В старшей школе у меня было всего лишь три свидания.

Три!

И ни одно из них не было хорошим.

Я почувствовала, как мои брови сошлись вместе.

— Тогда почему они не пригашали меня?

— Потому что, Фрэнки, детка, ты не давала.

Именно тогда я почувствовала, как градус моей крови начинает подниматься.

— Это единственное условие, чтобы девушку пригласили на свидание?

— В значительной степени. После того, что ей нужно быть горячей. Но у тебя это все было.

— Это отвратительно, — прошипела я.

— Фрэнки, — сказал он, и мое имя громыхнуло от смеха, который сотрясал его тело, прижатое к моему. — Это было восемнадцать лет назад, тогда я думал исключительно своим членом.

Мои брови взлетели вверх.

— А сейчас ты так не думаешь?

— Ладно, тогда я думал своим членом девяносто девять процентов времени, сейчас я думаю своим членом только пятьдесят процентов времени, и в любое время, когда рядом с тобой.

— Это тоже отвратительно.

— Это комплимент.

— Неудачный.

— Детка, — сказал он, его руки сжались. — Не шути с идеей о том, что я все время думаю о своем члене и о том, куда хочу его засунуть, когда с тобой.

Я с нетерпением ждала того времени, когда смогу чем-нибудь в него запустить, не в ущерб своей ране, когда он злил меня.

Например, когда он был прав и пытался быть правым грубо, я находила это раздражающе возбуждающим.

— Думаю, мне неплохо было бы вздремнуть, — заявила я.

Его руки еще крепче сжались, когда он расхохотался.

Я наблюдала в близи его лицо, и ненавидела себя за то, что наслаждалась каждой секундой.

Его смех перешел в смешки, рука на моем боку переместилась, погладив, и он снова сосредоточился на мне, спросив:

— Хорошо. Ну что, ты закончила психовать?

Я перестала злиться.

Но было еще кое-что.

И я поделилась с Бенни.

— Меня вся эта история про «нас» пугает, Бен.

Он наклонил голову, его лицо оказалось в дюйме от моего, ответил:

— Я понимаю, милая.

— Не знаю, как с этим справиться, — призналась я.

— Ты хочешь попробовать? — Спросил он.

Это был сложный вопрос, на который я не собиралась отвечать вслух, поэтому держала рот на замке.