Обещание океана

Она считала Яна очень перспективным вариантом. Он уже много лет работал метрдотелем и пользовался доверием хозяина. Если бы Розенн располагала собой полностью, он сумел бы получить для нее место. Конечно, туристический сезон закончился, но ресторан в Динаре, где он служил, функционировал круглый год. Одна из официанток уволилась, таким образом, появилась возможность занять ее место. У нее была бы и стабильная работа, и Ян под боком.

Она сто раз прокручивала проблему в голове, перебирала свои фантазии о том, какие перспективы ей откроются благодаря ему. Представляла, что они станут парой, может быть, даже поженятся, и Ян будет хорошим отцом Артуру. Правда, она не знала его в этом качестве и пока довольствовалась надеждой. Сейчас у мальчика вообще не было отца, так что это будет лучше, чем ничего. А потом, почему бы им не открыть собственное дело? Бистро или даже отель? Ее жизни всегда не хватало стабильности и защищенности, и она мечтала о них, как о земле обетованной. Конечно, Ян не отличался особой привлекательностью, зато был мужчина серьезный, а ей больше и не требовалось. Все, кто до сих пор оказывался в постели Розенн, были легкомысленные парни, которые мгновенно сбегали, узнав о существовании Артура. А Ян промолчал, когда она призналась, что у нее есть ребенок. Хороший знак. А если еще понемножку приучать его каждый вечер… Но не раньше, чем она его окончательно захомутает!

А потом, Розенн просто хотела жить. Наслаждаться каждым днем, дышать полной грудью и больше не зависеть от случайных чаевых и сезонной работы. Не прозябать в тесной комнатушке, не пересчитывать монеты в кошельке. Вообще-то она не умела ни считать деньги, ни организовывать свою жизнь, ни планировать будущее. Почему она решила сохранить ребенка, когда узнала, что беременна? Конечно, чтобы вынудить Ивона остаться с ней. Но она выбрала ошибочную тактику, потому что он не передумал, намертво вцепившись в эту гусыню Маэ. С ребенком она просчиталась, понадеявшись, что он даст задний ход – нет, он по-прежнему жаждал жениться на дочери Эрвана Ландрие. Чертов эгоист, этот Ивон!

На вопросы Артура об отце она неизменно отвечала, что он утонул. Неудачная формулировка, потому что теперь мальчик боялся воды; она убедилась в этом несколько недель назад на пляже. Может, стоило сказать, что он погиб – по деликатному выражению моряков? Ну да, погиб на океанском дне – это никак не успокоило бы бедного Артура.

Итак, первая проблема, которую надо было решить и которая позволила бы снять все остальные вопросы, – это уговорить Маэ. Розенн следовало найти неопровержимую причину, убедительнейшее обоснование. Она не была внутри дома Ландрие, но внешне он был очень уютный, с фасадом из розового песчаника и палисадником. А офис, где принимала ее Маэ, украшенный красивыми снимками кораблей и оснащенный современной компьютерной техникой, выглядел очень солидно. С точки зрения Розенн, это «пахло деньгами». И она была убеждена, что Ивона привлекал к Маэ именно материальный достаток, хотя он всегда это отрицал. Он наверняка видел себя в роли босса на месте Эрвана и изображал идеального зятя. Столько стараний, чтобы в конце концов утонуть! Какая гнусность, это море… Как только Маэ не возненавидела рыбаков со всеми их траулерами? Но нет, она бесстыдно царила в своем прекрасном офисе, изображая босса. Розенн по-прежнему считала ее своим заклятым врагом, как и в ту пору, когда они были соперницами, однако сейчас ей надо было спрятать когти, если она хотела убедить Маэ взять к себе Артура на несколько недель. Он будет как сыр в масле кататься в этом доме, в кои-то веки попав в настоящую семью. Осталось придумать чертову причину, и Розенн продолжала ломать голову, потому что от нее зависело ее выживание. По крайней мере, она была в этом уверена, даже не задаваясь вопросом, как воспримет это Артур.

* * *

Маэ не могла опомниться после проведенной у Алана ночи. Точнее, с Аланом. Поскольку гостевая спальня, разумеется, была лишь предлогом: не успели они пересечь ее порог, как очутились на мягком пуховом одеяле посреди широкой кровати, где немедленно бросились раздевать друг друга. Ее воспоминания были довольно приятные, хоть и несколько расплывчатые. После бутылки шампанского они опустошили бутылку бургундского и были, наверное, прилично пьяны. Не слишком, конечно, потому что для первого раза все прошло хорошо. Алан был опытен и терпелив, словом, показал себя хорошим любовником. Маэ понравилось его поджарое, стройное тело, его чуткие руки, запах его кожи. Они оба испытали миг наслаждения, в котором отсутствовала любовь – одно лишь чистое удовольствие без всякого излишнего романтизма.

На следующее утро они пили кофе как добрые друзья, и на крыльце не было сказано ни одного слова о том, чтобы увидеться снова. В этот раз Маэ не пришлось бы избегать настойчивых ухаживаний, которые часто следовали после ее кратких приключений.