Обещание сердца

– Ну, это мы еще посмотрим, – усмехнулся Адриан. – Но ты все же флиртуешь, а во время флирта стоит улыбаться.

Я закатила глаза.

– Прими мой совет, пригодится на будущее: никогда не говори девушке, что нужно улыбаться. Это раздражает.

– Постараюсь запомнить. Так ты придешь на следующий матч?

– Да, потому что Бриджит меня пригласила, – ответила я, избегая встречаться с ним взглядом. – А вовсе не из-за тебя.

– Oui[51]. – Чарующая улыбка Адриана с легкостью могла свести с ума любую девушку.

– Mon Dieu[52], я тебя не понимаю, – сказала я. – Сперва ты ведешь себя так, как будто не желаешь, чтобы тебя приравнивали к прочим спортсменам, а спустя мгновение всячески дразнишься и намекаешь на то, что тебе нравится такая репутация. Так где же правда?

– Ты о чем? – рассмеялся он.

– Где настоящий ты?

Он осмотрел меня, а потом продолжил перебрасывать мяч с колена на колено.

– Ты всегда такая колючая? – поинтересовался он.

– На улице жарко, и я… раздражена.

– Почему?

«Потому что не понимаю своих чувств к тебе. И не знаю, откуда вообще взялись какие-то чувства».

– Я… не понимаю тебя.

– Я-то думал, ты меня раскусила, – произнес он с ноткой горечи в голосе. – Крутой футболист, который каждый вечер встречается с новой девушкой. Временный студент медицинского факультета, что, вероятно, тоже помогает кадрить девчонок…

– Ты в самом деле такой?

– Почему для тебя это так важно?

– Я… И вовсе не важно.

– Непохоже. – В воздухе мелькал мяч, больше похожий на размытое черно-белое пятно. – Кажется, тебя это очень волнует.

– Мне просто нужно выполнить работу, и я не желаю стать жертвой охоты очередного спортсмена, который не воспринимает меня всерьез. Мне с лихвой хватило подобных интервью.

Адриан снова чарующе улыбнулся.

– Думаешь, я к тебе клеюсь?

– Боже, ну вот опять! Ты снова переворачиваешь мои слова.

– Ладно-ладно, – со смехом отозвался Адриан, позволяя мячу упасть на землю. – Давай прогуляемся, и ты сможешь спросить у меня все, что захочешь.

– Merci.

– Ты так очаровательна, когда злишься, – добавил он, и я шлепнула его по руке. Рассмеявшись, Адриан потер бицепс. – И сильная. – Его улыбка смягчилась. – Ты очень сильная, Джени.

По моим щекам разлился румянец. Мы бок о бок двинулись прогулочным шагом вдоль поля.

– Мне приходится быть сильной. В этой профессии женщинам тяжело. По правде говоря, очень непросто сохранять профессионализм, когда человек, у которого ты берешь интервью, пытается забраться тебе под юбку.

– Думаешь, я гоняюсь за тем же?

– Ну, если послушать Оливера…

– Оливер придурок, – буркнул Адриан. – И разве журналисты не должны быть объективными?

– Да, должны, – осторожно подтвердила я. – А еще они задают неудобные вопросы. – Я взглянула на Адриана. – К примеру, как ты на самом деле относишься к выходу команды во вторую лигу?

Он посмотрел на меня, а потом перевел взгляд на распростертое перед нами поле.

– Счастлив, само собой. Для игроков это огромные перспективы.

– А если между нами? – поинтересовалась я.

Адриан остановился и уставился на меня. Он стоял так близко, что я чувствовала тепло его кожи и запах одеколона.

«У тебя разыгралось воображение. На улице жарко, вот и все…»

– Ты ведь не хотела брать интервью у футболиста? – уточнил Адриан и поднял руку, прерывая мои возражения относительно того, что он снова начал задавать вопросы. – Просто выслушай меня. Ну так что?

– Не хотела, – согласилась я. – До приезда в Париж я начала писать о протестах, касающихся войны во Вьетнаме.

– Потому что это казалось важным?

– Oui.

– Но тебе пришлось согласиться на это задание, иначе карьера пошла бы псу под хвост. Сделать что-то нежеланное в надежде, что однажды сумеешь заняться тем, чем по-настоящему хочешь.

Я кивнула.

– Ты так же относишься к футболу?

– Я должен обеспечивать маму и сестру, – выдохнул Адриан. – Это будет затруднительно, если следующие два года продолжу учиться на медицинском. – Он печально улыбнулся, пожав плечами, и направился дальше. – Так что официально я очень рад, что у «Пари Сентрал» есть шанс продвинуться вперед.

Минуту мы молча шли рядом.

– Ты умеешь рисовать, – заметила я. – Ты здорово изобразил меня на салфетке.

– Просто понравился объект, – с улыбкой пояснил Адриан, а потом вскинул руки в защитном жесте. – Это комплимент, на тот случай если ты не знакома с таким понятием.

– Хватит отвлекать меня от вопросов, Руссо, – заявила я, хотя от его слов у меня запылали щеки. – Кажется, твой отец был художником. Ты унаследовал талант от него?

– Наверное. – Адриан пожал плечами. – Но глупо нас сравнивать. Вообще-то он был довольно знаменит. Картины Виктора Руссо часто продавали на аукционах за тысячи франков, и мы с матерью и сестрой жили безбедно. Мама привыкла к тому образу жизни.

– А потом началась война во Вьетнаме, – тихо добавила я.

Адриан кивнул.