Обещание сердца

– Из Калифорнии, – поправила я с вежливой улыбкой, а после, когда мы шли по узкому коридору на втором этаже, поинтересовалась у Адриана: – Почему все думают, что я из Нью-Йорка?

– Не знаю. – Он пожал плечами, остановившись перед дверью комнаты номер пять. – При взгляде на тебя я вполне могу представить Калифорнию. Какой-нибудь пляж или тропический остров под палящим солнцем.

Я рассмеялась.

– О, ты уже стал сентиментальным?

– Точно. – Адриан нежно поцеловал меня, а потом вдруг посерьезнел. – Ты готова?

– Да, – кивнула я.

– Отец не агрессивный, просто не совсем здоров…

– Все хорошо. – Я сжала руку Адриана, свободную от продуктов.

Он чуть заметно улыбнулся и постучал в дверь.

– Папа, ты не спишь?

Дверь распахнулась, и я невольно отступила назад, уставившись на месье Руссо с всклокоченными после сна волосами и в свободном пальто, накинутом поверх пижамы. Он смотрел на нас дикими глазами.

– Ты должен пойти к Эдуарду, – сразу заявил он. – Они у него, у Эдуарда!

Адриан осторожно провел отца в комнату и попытался ободряюще улыбнуться, но я видела застывшее на его лице страдальческое выражение.

Комната Виктора оказалась такой же, как у Адриана, вот только вокруг валялись газеты и пустые бутылки. Я не сомневалась, что сын старался изо всех сил, чтобы его отец не жил в грязи.

– Кто такой Эдуард, папа? Что у него? – спокойно поинтересовался Адриан, как будто уже привык к непонятным разговорам отца, после чего поставил пакет с едой на стол, заваленный газетами, незаконченными набросками и остатками вчерашнего ужина.

Виктор бросился к столу и начал лихорадочно рыться в бумагах.

– Вьетнам. Я привез его с собой. Он у Эдуарда. Я думал, он здесь… – Он поднял смятый листок, осмотрел его и откинул в сторону. – Но потом вспомнил… он у Эдуарда… Да, у Эдуарда… – Он хлопнул себя по лбу. – Остальное… не сохранилось.

Адриан достал таблетку из маленького пузырька с лекарством и подал отцу вместе со стаканом воды.

– Откуда ты знаешь Эдуарда? – терпеливо спросил Адриан.

– После… – Виктор посмотрел на меня. – Они освистали нас. Им не хотелось видеть раненых в Марселе. Представляешь? Мы ведь просто пытались вернуться домой, вот и все. Вернуться домой…

Он взял у сына таблетку, рухнул на стул и сделал глоток воды.

Адриан повернулся ко мне.

– Он имеет в виду, что вернувшиеся с войны солдаты столкнулись с акциями протеста, – пояснил он.

Я кивнула.

– В Америке такое происходит постоянно. – Я выудила из пакета горячий сэндвич и протянула Виктору вместе с салфеткой. – Вот, держите, месье Руссо.

Пожилой мужчина пристально посмотрел на меня, а потом перевел взгляд на сына.

– Они у Эдуарда, – уже спокойнее повторил Виктор. Видимо, Адриан дал ему какое-то слабое успокоительное. – У Эдуарда мои частички. Лаос, Кхмер, Вьетнам. Все они. Я пытался забыть, но тени все равно остались. – Он постучал себя по лбу. – Вот здесь.

Больше ничего не сказав, Виктор переключился на еду.

– Мне пора, – сказала я Адриану. – Нужно написать твою историю.

Он втянул в себя воздух.

– Хорошо.

– Приятно было с вами познакомиться, месье Руссо, – сказала я, но поглощенный едой мужчина не ответил мне.

Адриан проводил меня до двери и взглянул на отца, сидящего возле окна.

– Знаю, ему нужен настоящий уход, но он умирал в том госпитале для ветеранов. Вот еще одна причина подписать контракт с премьер-лигой, если меня возьмут. Так я смогу пристроить его в хорошее место.

Я сжала лицо Адриана в ладонях, нежно поцеловала и поспешно вышла за дверь, пока он не увидел моих слез.

Я вернулась в свою квартиру и сразу села за пишущую машинку. Из-под моих пальцев полилась история Адриана. Я писала о футболе и обо всем остальном, что узнала за последние дни, избегая лишь упоминания о состоянии финансов семьи Руссо, хоть и ясно дала понять, что Адриан всеми силами старается обеспечить своих родных и ради этого готов даже принести в жертву свою учебу. Я потратила на работу целое воскресенье, и к утру понедельника статья была написана.

Глядя на напечатанные слова, я позвонила своей лучшей подруге в Америку.

– Алло? – сняв трубку, ответила Хелен.

– Это я.

– Джени! – воскликнула она. – Я так по тебе скучаю. Как там Париж?

И я рассказала ей обо всем, что случилось. Ну, и об Адриане.

– Кажется, он отличный парень, – задумчиво произнесла Хелен.

– Да, самый лучший. – Я прикусила губу и снова посмотрела на статью. – Хелен, ты была права.

– В чем?

– Я нашла большую историю внутри маленькой. Величайшую историю в своей жизни.

После разговора с Хелен я приняла душ, переоделась и, зажав под мышкой папку со статьей и лучшими фотографиями, поспешила в офис Антуана.

Пока он читал статью, я терпеливо ждала, прикусив губу. Наконец, он посмотрел на меня широко раскрытыми глазами.

– Это правда? Отец Адриана жив?

Я кивнула.

– Два дня назад я был на матче, – сообщил Антуан, – и видел красную карточку… – Он, прищурившись, взглянул на меня. – После прочтения этой статьи можно подумать, что Адриан не желает играть в футбол. Но вы не пишете об этом прямо.

– Я раскрываю факты, а не домыслы.

– Но разве вы его об этом не спрашивали?