Обещание сердца

– Морж? Вчера был ламантин. – Ной отпустил руку Гарри и потянулся ко мне. – Успокойся, детка. Еще три месяца, и ты перестанешь сравнивать себя с грузными морскими животными.

– Ха-ха, очень смешно, – отозвалась я, когда Ной нежно поцеловал меня в щеку и потянулся рукой к моему животу. Он всегда одновременно здоровался с нами обеими.

– Можно и посмеяться, – произнес Ной, обращаясь к Гарри. – Тем более это полная чушь. По правде говоря, она великолепна.

– Точно, – согласился Гарри и подмигнул мне. – Шарлотта, кто у вас? Мальчик или девочка?

– Девочка, – ответил Ной, вложив в это слово всю свою любовь и неимоверную гордость. – У нас будет девочка.

– О, ну разумеется, мистер Лейк! – рассмеялся Гарри. – Вы сообщаете об этом всем сотрудникам кафедры примерно по шестнадцать раз на дню. – Он повернулся и снова подмигнул мне. – Синдром гордого отца, ждущего первенца. Классический случай.

– Разве тебе не пора на встречу, Гарри? – осведомился Ной, растянув губы в легкой улыбке.

– Да-да, пора. Шарлотта, был рад увидеть тебя. Еще раз поздравляю с… девочкой.

В очередной раз подмигнув мне, Гарри влился в поток студентов, куда-то спешащих по коридору. Некоторые из них, вероятно, посещали курс сравнительного литературоведения «Писательская память», который вел Ной. Благодаря успеху опубликованных мемуаров, он вот уже целый год преподавал в университете в качестве приглашенного профессора. Думаю, Ной и сам не ожидал, что ему так понравится преподавание. Возможно, он даже решит сделать это своей карьерой. Во всяком случае, на какое-то время. Я не могла представить себе, что он будет придерживаться одного пути – слишком сильна в нем страсть к путешествиям. Как и во мне. Последний год мы путешествовали по миру почти без остановок, пока полгода назад маленький розовый знак «плюс» на тесте на беременность не положил конец нашим странствиям.

– Если нам пора остановиться, – произнес Ной, когда я сообщила ему радостную новость, – то это лучшая из возможных причин.

Сейчас он вновь поцеловал меня, сияя, как гордый отец, о котором говорил Гарри.

– Что за приятный сюрприз. Почему ты здесь, детка? – Его улыбка погасла. – Все хорошо? Ребенок в порядке?

– Все отлично, – мягко ответила я, не имея привычки смеяться над его беспокойством.

Быть родителем и так непросто, но куда тяжелее, когда приходится идти по этой неровной дороге в темноте.

Тревога Ноя исчезла, и он снова улыбнулся, а затем осторожно погладил мой живот поверх цветастого платья. Малышка пиналась, кувыркалась или чем там занимаются младенцы-гимнасты. В общем, била меня по ребрам и давила на мочевой пузырь одновременно.

– Она проснулась, – тихо произнес Ной. Такой мягкой и нежной улыбки на его лице не видел никто и никогда, кроме меня.

– Можешь мне не рассказывать, – поморщившись, рассмеялась я. – Она весь день шевелится не переставая. Может, погуляем, чтобы ее успокоить? Ты уже закончил?

– Да, – подтвердил Ной. – Только возьму вещи, и пойдем.

Он отпер дверь кабинета. В сердце неистово разгоралась гордость, пока я наблюдала, как он с легкостью перемещается внутри. В полумраке – Ной никогда не зажигал свет, разве что в присутствии студентов, – он засунул в сумку ноутбук и клавиатуру со шрифтом Брайля, а затем книгу, которую сейчас читал. Большой толстый роман, напечатанный шрифтом Брайля. Ной усердно занимался в Фонде Хелен Келлер и уже через девять месяцев смог взять в руки настоящую книгу. Я знала, что в тот момент он чувствовал себя так, будто перед ним открылся целый новый мир. Я безумно им гордилась.

Когда мы вышли из кабинета, в коридоре стало тише, пусть и ненамного. Проходящий мимо студент, окинув взглядом мой большой живот, воскликнул:

– О-о-о! Так держать, мистер Лейк!

Я рассмеялась. Ной сделал вид, что раздражен, но я-то видела, что он тоже горд.

Я бы с радостью прокатилась на метро, но Ной и слышать не желал об этом. Ему не нравились толпы, а сама мысль о том, что он ничего не сможет сделать, если вдруг кто-то толкнет меня или начнет приставать, приводила его в настоящий ужас. Его защитные инстинкты мне нравились, хоть порой и казались несколько чрезмерными. Однако после ограбления, когда я лишилась скрипки, и инцидента в лифте с Диконом Ной поклялся всеми силами оберегать меня. Наверное, кто-то мог бы воспротивиться подобной опеке – например, Ава или Мелани, – я же чувствовала, что меня любили, защищали и лелеяли. Впрочем, как и всегда рядом с Ноем.

Мы взяли такси и поехали в теперь уже наш таунхаус.