Обещание сердца

– Ну и умора, приятель.

В четвертьфинале я все так же серьезно (скучно) играл против американца Джона Изнера. Двухметровый игрок, один из трех гигантов тенниса, двигался неторопливо, но замах его ракетки был убийственным. Моя обычная уловка – посылать мяч за пределы корта – сразу провалилась, потому что этот парень отбил почти все подачи. Я проиграл два сета, а с проигрышем третьего мне грозила опасность вылететь из турнира. Угнездившееся внутри разочарование вновь стало подавать признаки жизни, будто старый друг, вечно появлявшийся, если становилось совсем туго.

Во время смены площадок я плюхнулся на скамейку и открыл бутылку с водой, собираясь сделать большой глоток, но потом вдруг отшвырнул ее в сторону. Бутылка врезалась в судейское кресло, и вода радужной дугой выплеснулась наружу.

– Эй! – Сидящий сверху судья перегнулся через борт и удивленно замахал мне рукой. Болельщики на трибунах ахнули, и я почувствовал, что их поддержка, сопровождающая меня на протяжении последних нескольких матчей, пошатнулась.

«Нельзя, чтобы все пошло прахом», – мысленно сказал себе и вспомнил то спокойствие, которое появлялось в душе на гавайской веранде и на столе Дейзи. Когда она теплыми руками гладила кожу, а ее мягкие губы касались моих…

– Предупреждение, мистер Соломон, – сообщил судья. – На этот раз мягкое.

Я улыбнулся, изображая удивление.

– Что? Я просто хотел попить, а бутылка выскользнула из руки.

– И полетела в сторону? – Судья поджал губы, но после неохотно рассмеялся.

Я поддержал его смех, и разбушевавшийся внутри меня гнев ослабил хватку, ускользнув прочь. Пока.

Мне пришлось менять стратегию игры. Я по-прежнему пытался посылать Изнеру мощные подачи, а потом бросался к сетке, чтобы усилить угловые удары или легким касанием перекинуть мяч на сторону противника. Я заставил изрядно побегать этого здоровяка и после четырехчасового марафона все же одержал победу.

На отдых перед полуфиналом был дан один день, и я даже не сомневался, что локоть взмолится о пощаде. Но ничего подобного не случилось.

«Дейзи и ее магия вуду».

За все это время мне так и не удалось поговорить с ней. В перерывах между матчами я спал или тренировался, старался сохранять энергию и не обращать внимания на происходящее в другой группе. После побед давал интервью, и все репортеры спрашивали об одном и том же:

– Ты играешь как настоящий профессионал. Что изменилось?

Игнорируя скрывавшееся в вопросе оскорбление, я с улыбкой смотрел в камеру – на Дейзи – и неизменно отвечал:

– Не знаю. Вероятно, магия.

К полуфиналу я чувствовал себя выжатым как лимон. В соперники мне достался Роджер Федерер – любимый теннисист всех времен и третий первоклассный игрок на планете.

– Твою ж мать, – выругался я в раздевалке перед матчем. – Это будет отстойная игра.

– Сделай все, что в твоих силах, – попросил Джейсон, не в силах скрыть нервозность в голосе. – Роджер…

– Легенда? Всеобщий любимчик? Величайший игрок всех времен?

– Все вышеперечисленное.

– Вот почему я никогда не выигрываю много матчей, – заметил я, выдавив улыбку. – Чтобы не пришлось играть с Роджером Эффином Федерером.

Джейсон расхохотался.

– Знаешь, Кай, учитывая твою игру на этом чемпионате, даже если ты уступишь Роджеру, в моих глазах все равно останешься победителем.

– Господи, приятель, только не рыдай из-за меня, – попросил я и сжал его в объятиях, чем еще больше удивил агента. – Спасибо, Джейс. За все. А теперь извини. Легенда тенниса собирается надрать мне задницу и преподнести ее на блюдечке. Увидимся позже.

Однако у Роджера выдался неудачный день. В конце концов, такое случается со всеми, даже с великими. Только в первых двух сетах он допустил с десяток необоснованных ошибок, что помогло мне выиграть со счетом шесть – четыре, шесть – два. В третьем сете Федерер собрался, и большую часть времени мы обменивались мощными подачами, в которых, кстати, Роджер слыл специалистом (наравне со мной). Его сильной стороной считалось непоколебимое постоянство. В четвертом он вошел в ритм, и следующие два сета мы сыграли вничью.

«Господи, нельзя же в каждом матче играть по пять сетов».

Тем не менее я каким-то чудом сумел вырваться вперед по очкам и собрал все свои силы, чтобы выполнить эйс[46]. Я забил мяч и чуть не выронил ракетку, заметив, как Роджер пытается сделать замах и промахивается.

– Гейм, Соломон, – нараспев произнес судья.

Зрители обезумели. Когда мы пожали друг другу руки возле сетки, Роджер улыбнулся, печально и устало.

– Победа твоя, – сказал он. Образец поведения, как и всегда. – Забери ее домой.

Я кивнул в знак благодарности, не в силах вымолвить ни слова от распиравшего меня ликования и усталости.

«Кто бы мог подумать, я только что пожал руку Роджеру Федереру».

Одного этого было достаточно, чтобы почаще выходить в финал.

В конечном итоге я добрался до финала Открытого чемпионата Австралии. И моим соперником, конечно же, стал Брэд Финн.