Обещание вечности (ЛП)

Они договорились о времени встречи, и Клер рассказала ему, как добраться до ее квартиры. Мгновение спустя она уехала, но, затормозив у первого светофора, испуганно нахмурилась. Почему она согласилась встретиться с ним? Она поклялась себе избегать таких типов как чумы, но Макс как-то невзначай разрушил ее оборонительные сооружения, заставил смеяться, и неожиданно для себя Клер обнаружила, что он очень симпатичен ей. Макс, казалось, не относился к себе слишком серьезно, что должно было бы заставить ее бежать от него прочь без оглядки. Но все-таки он проявил любезность, бросившись на ее спасение…

Он слишком опасен для ее душевного спокойствия.

К тому времени, как Клер добралась до своей квартиры, она уже решила отменить встречу, но когда закрыла и заперла дверь, необитаемая тишина комнат хлынула навстречу, подавляя ее. Клер не захотела завести даже кошку, чувствуя, что это станет венчающим символом ее одиночества, но теперь ей было жаль, что у нее нет никаких домашних животных, хоть кого-то, кто радостно встречал бы ее дома. Кошке или собаке совершенно безразлично, отвечает ли она чьим-то высоким требованиям; полный живот, теплая постель, и кто-то, кто мог бы почесать за ушами — вот и все, чего ожидает домашний питомец. Задумывался ли кто-нибудь о том, — подумала она устало, — что все то же самое необходимо и людям. Еда, крыша над головой и любовь.

Любовь. У нее были еда, крыша над головой, и все материальные атрибуты детства в семье с достатком выше среднего. Ее даже любили, но это были мимолетные крохи от той безумной обожающей любви, которую ее родители дарили Мартине. Клер не могла даже обвинять их — Мартина была совершенством. Некоторые сестры, возможно, помыкали бы застенчивой и неуклюжей младшей сестрой, но Мартина всегда была добра и терпелива с Клер, и даже теперь волновалась о ней. Независимо от того, насколько Мартина была занята своей процветающей юридической практикой, своими дружелюбными подрастающими детьми и своим таким же занятым мужем, она всегда находила время, чтобы позвонить Клер, по крайней мере, два раза в неделю.

И все-таки, что-то всегда съеживалось в душе Клер, когда она видела, насколько явно ее родители предпочитали Мартину. Она помнила, как ребенком вглядывалась в свое отражение в зеркале и спрашивала себя, что с ней не так. Если бы она была уродиной или обладала отвратительным характером, тогда, по крайней мере, были хоть какие-то причины, которые, как она могла бы предположить, мешали ей быть настолько хорошей, чтобы понравиться своим родителям. Но, не смотря на то, что она не была такой красивой как Мартина, Клер все же была симпатичным ребенком, и очень старалась угодить родителям, пока не поняла, что никакие усилия не заставят их любить ее, так, как сестру, и она начала отдаляться от них. Именно в этом была ее проблема: она просто не оправдала их ожиданий. Мартина была красивой, Клер — просто привлекательной. Мартина была веселым спокойным ребенком, Клер была склонна к необъяснимым приступам слез и сторонилась людей. Мартина была талантливой изумительной пианисткой и выдающейся студенткой отделения гуманитарных наук. Клер наотрез отказалась заниматься какой-либо музыкой и часто пряталась где-нибудь подальше наедине с книгой. Мартина была блестящей и честолюбивой, Клер была смышленой, но ни в чем ярко не проявляла себя. Мартина вышла замуж за красивого, такого же честолюбивого молодого адвоката, они вместе купили практику, и имели двоих великолепных счастливых детей. Клер вышла замуж за Джефа — единственное время в ее жизни, когда мать была довольна ею — но брак развалился.

Теперь, по прошествии пяти лет, Клер имела очень ясное представление о собственном браке и причинах, которые его разрушили. Большинство из них, если честно, были ее ошибки. Она была так напугана возможной неудачей — соответствовать тому, что, по ее мнению, все ожидали от нее как от миссис Джефферсон Хэлси, что металась между попытками стать безукоризненной светской женщиной, безукоризненной хозяйкой дома, безукоризненной спортсменкой, и так лезла из кожи вон, что совсем забросила Джефа. Сначала он терпимо к этому относился. Когда пропасть между ними расширилась, Джеф начал оглядываться вокруг… и его взгляд остановился на Хелене, которая была красива, старше Клер, и удивительно самоуверенна. Только неожиданная беременность Клер предотвратила тогда развод. К чести Джефа, тогда он был чуток и добр к Клер, даже при том, что ее беременность положила конец его отношениям с Хеленой. Он любил Хелену, но Клер была его женой, носила его ребенка, и он не решился ранить ее требованием развода.

Потом у Клер случился выкидыш. Джеф подождал, пока она оправилась физически, и тут же сообщил, что хочет развестись с ней. Их развод разочаровал, вероятно, половину Хьюстона своей недостаточной скандальностью. Клер знала, что все кончено до того, как она потеряла ребенка. Они развелись спокойно, Джеф женился на Хелене, как только это стало юридически возможным, и в течение года Хелена подарила ему сына. А теперь она снова беременна.