Обещание Зверя

Слай упруго поднялся и пошёл вслед за Чёрным. Но через несколько шагов вдруг развернулся назад.

– У тебя есть бумага и ручка?

– Бумага? – Зоряна достала из кошеля сложенный вчетверо листок, выданный ей одним из ведунов. – А ручки нет.

Она зависла на несколько минут, увидев левое предплечье караульного, покрытое полосками и буграми старых рубцов. Слай оглянулся на заскучавшего продавца мороженого, но вряд ли у того была ручка. Он достал из кармана небольшую коробочку. Хорошенько потряс ею, и приложил к бумаге.

– Держи. Если вдруг в столице кто-то обидит… Мало ли, вдруг помощь понадобится, любая. Зайди на телетайп, покажи эту печать и попроси звонок. По этому коду они бесплатно обслужат. Смотри, сверху номер участка, снизу – номер моего значка. Можешь отправить только одно слово: «жду». Мне передадут. Я прилечу, сразу же. Не потеряй.

Зоряна, с трудом, заставила себя отмереть и посмотреть на оттиск.

«Принадлежность защитно-караульной службы. Город Марсель. Участок №1», и ряд цифр.

Только спрятав лист в кошель, Зоряна внезапно поняла, что её последние слова, про собак, Слай мог принять на свой счёт.

«О Светлая Дева, что же делать? Бежать за ним? Но я не заметила, куда он свернул… И как объяснить, чтобы не обидеть сильнее?.. Попросить Колояра? Ох, и наделала же я дел!.. А может, забудется? Вряд ли мы ещё когда-нибудь встретимся»…

Глава 7. Три года спустя

Слай вышел из дома и не спеша направился к ликею. Сегодня у него выходной, и он позволил себе не торопится: сложил вещи для стирки в корзину, оставил на столе список продуктов и деньги, оделся удобнее, чем в караульную форму. В ликей привезли ещё одного Щена, надо навестить, успокоить парня.

«Странно даже, родители – мягкие, добрые человеки, с чего вдруг у них – Пёс? Так волновались за отпрыска, что еле спровадил их домой. Наверняка, уже топчутся у ворот караулки, волнуются, как там детёныш, разнёсший им полквартиры в щепки. Да, первый оборот всегда очень тяжёлый…»

Слай остановился перед кондитерской, как всегда, не устояв перед ароматом ванили, уже разлившимся по округе.

«Зайти что ли? Время не жмёт».

– Чао, Милинда! Сделаешь мне чайку?

– Чао, Слай! Как всегда, с лимоном и мятой?

– И накидай мне чего-нибудь с собой. У меня в ликее третий Щенок появился. Надо бы подсластить парням трудности оборота.

– Ты у Фатимы был? – Милинда разговаривала чуть повернув голову к плечу, а руки быстро сновали, забрасывая в заварной чайник листья чайного дерева, мяты, и кусочки лимона.

– В осьмицу собирался зайти, как всегда. Случилось что?

– Приёмыш у неё один занедужил.

– Скажи, пусть лекаря зовёт, я оплачу.

– Слай, – округлив глаза, Милинда высунулась в окошко между витринами, и громко зашептала: – он злобится на всех, в чулане прячется, говорит, кости ломит, суставы выворачивает. Может, он из ваших?

– Сколько ему?

– Шестнадцатый пошёл.

– Хм, может, и наш. Зайду. Тогда, дай мне два пакета, и для малышни тоже. Посмотрю, что там за недужный в приюте.

Слай вышел из кондитерской, раздумывая, куда отправиться в первую очередь, и получил ментальный вызов от Вяйнемейнена:

«Слай, здесь что-то непонятное творится…»

«Где вы?» – тут же встрепенулся Слай.

«Четвёртая улица… Ох, прости! Я доложу дежурному».

Слай усмехнулся и расслабился. Его Спайка успешно прошла двухмесячную стажировку, и приступила к работе. Сегодня у них первая самостоятельная смена. Но привычка обо всём докладывать хендлеру ещё осталась.

«Удачи вам, парни. А мне вот – новую Спайку собирать».

Слай ещё немного потоптался у входа.

«Четвёртая улица – это ведь совсем рядом… Только гляну, что там… Никаких советов, просто поздравлю парней с первой сменой».

Вокруг караульных у подъезда четырёхэтажного многоквартирного дома уже начали собираться зеваки. Грохот, звон посуды, невнятный крики – такой концерт не часто бывает в их тихом, благополучном районе.

– Салют! – Слай подошёл к Вяйнемейнену, стоящему чуть в стороне от толпы. – Докладывай.

– Мы патрулировали район. Найдён и Мбонга – восьмую улицу, я шестую, Фархад, Готье – четвёртую. Они услышали шум из квартиры, поднялись на третий этаж, но им не открыли. Соседи говорят – семейная ссора, уже несколько дней шумят. Я скомандовал сбор и разрешил Готье оборот. Он говорит – пахнет страхом, алкоголем и злобой.