Обещания и Гранаты (ЛП)

— Нет, я просто… ты видел меня голой. На самом деле, сейчас я голая.

— Здесь никаких жалоб.

Одна из его рук опускается, скользя по моей талии, и когда я открываю рот, чтобы сказать больше, он притягивает меня к себе, притягивая вплотную к себе.

Мой клитор пульсирует там, где он касается его, уже жаждет еще одного прикосновения, но ясно, что Кэл использует предпосылку секса, чтобы отвлечь меня, и поэтому я перестаю спрашивать, пытаясь найти удовлетворение в том, что я знаю о нем.

Прямо сейчас я знаю, что он готов сделать все возможное, чтобы защитить меня, и, несмотря на нашу ситуацию и все, что ее усложняет, это кажется большим подвигом.

Это снимает боль от осознания того, что на его руках больше крови, чем на моих.

Некоторое время я лежала рядом с ним, уставившись в стену напротив, слушая, как он время от времени переворачивает страницу, ровный ритм его дыхания убаюкивает меня.

— Ты была весной, а я — краем обрыва, и сверкающий водопад обрушился на меня, — тихо произносит он, строчка едва запечатлевается в моем мозгу, прежде чем сон снова приветствует меня.

ГЛАВА 21

Кэл

— Ты выглядишь странно хорошо отдохнувшим.

Откусывая кусочек круассана, я смотрю через стол на

Джонаса, приподнимая бровь.

— Странно?

Проводя рукой по бороде, он пожимает плечами, перебирая бумаги перед собой.

— За все годы, что я тебя знаю, я никогда не видел, чтобы ты выглядел как нечто меньшее, чем зомби. Просто немного интересно, вот и все.

— Интересно, — повторяю я, проглатывая последний кусочек. — Это модное слово для скучного.

— Ах, это отклонение. Значит, оно действительно как-то связано с одной маленькой девочкой. — Он откидывается на спинку стула, складывая руки вместе. — Вы наконец консумировали свой брак?

— Я не буду обсуждать это с тобой.

— Подумай об этом — есть термин в американском футболе? Ходячая помеха (п.п.: Running interference в американском футболе, означает защитить игрока, у которого есть мяч, физически не позволяя команде противника приблизиться к нему)? — Он достает пакет со дна своей стопки бумаг; это контракт, который я подписал много лет назад, незадолго до смерти моего дедушки, дающий мне доступ к многомиллионному трастовому фонду, который старый ублюдок создал на мое имя.

Он уже подписал права собственности на полдюжины предприятий на Аплане, а также акции и пакеты акций множества различных компаний, но я полагаю, что он никогда не прекращал попыток искупить вину за то, что узнал обо мне только тогда, когда было слишком поздно спасать мою душу.

Одним из условий траста было то, что мне должно было быть не менее двадцати пяти лет, прежде чем средства станут доступны для меня. И я должен был быть чистым, что означало вырваться из преступной жизни, в которую попал.

Гораздо более трудный подвиг, чем кажется посторонним.

Как только ты становишься частью мафии — это все. Они не отпускают своих людей без боя; честно говоря, когда несколько месяцев назад я сообщил Рафу о своем желании уйти в отставку, то ожидал большего сопротивления, чем получил.

Я ждал, когда другой ботинок упадет вместе с первым.

Еще одним условием было то, что я должен был быть женат, и это должно было быть законно.

Конечно, накопив за эти годы собственное богатство, я не был заинтересован в том, чтобы соглашаться на условия только ради денег моего деда по отцовской линии.

Но затем я попытался восстановить связь со своей сестрой; она и два наших брата были стратегически исключены из завещания, наследства и целевого фонда.

На самом деле, они даже не должны были получить от этого ни пенни, вот почему я выписывал Вайолет чеки из своих собственных сбережений, намереваясь перевести трастовые деньги на оффшорный счет и оставить ей личную банковскую информацию.

Но она продолжала отклонять мои чеки, и по мере приближения срока действия доступа к целевым фондам я понимал, что необходимо принять решительные меры.

Я знал, что Майлз, адвокат по недвижимости моего дедушки, в конце концов придет за доказательствами. Я просто недавно отодвинул все на задний план, когда остальные события, происходящие в моей жизни, стали важнее.

— Никто не стал бы использовать футбольный термин для описания вмешательства, — говорю я, смахивая крошки со своего стола в мусорное ведро и забирая у него контракт. Я пролистываю аккуратно напечатанные страницы, отмечая свою подпись и аккуратный курсив моего дедушки внизу каждой страницы.

— В любом случае, твой срок истекает довольно скоро. Как ты планируешь доказать Майлзу, что серьезно относишься к Елене?

Постукивая пальцем по странице над пунктом о браке, я выдыхаю. При нормальных обстоятельствах наличие женитьбы вообще доказало бы мою лояльность, но в мире, где браки все время заключаются именно по этой причине, я полагаю, не могу жалеть о том, что дедушка хотел сохранить свое наследие.

И не похоже, что мой брак реален там, где это имеет значение — в наших душах.

В наших сердцах.

Только на бумаге и в постели.

Проводя рукой по лицу, я вздыхаю.