Обещания (ЛП)

— Я совершил сделку с моим племенем тем днем, пока мы сидели возле вашего сельского дома. Мы отчаянно спорили. — «Брось её», — говорили они. — «Она не одна из нас». Вексу свела с ума полусумасшедшая моя идея привести тебя в племя. Она сказала, что я стал слаб, не пригоден быть лидером. Но я не мог оставить тебя, только не после доброты твоих родителей, и моей нежности к тебе. Так что я согласился на условия обещания, которое Векса тщательно продумала. Ты жила бы с нами, все время, пока я заботился о тебе. Когда тебе исполнилось бы девять лет, возраст, когда детей Рейдеров считают уже полноправными членами племени, ты должна была бы оставить нас, или выполнить обещание — показать, что ты принадлежишь к племени.

— Если бы ты отказалась, мы планировали отвезти тебя в Мос Айсли, и оставили бы тебя там, в городе. Там ты нашла бы работу, семейство, или друга, чтобы тот побеспокоился о тебе. Но вряд ли тебе там это удалось бы. Мне казалось, у меня груз с плеч упал, когда тебя пригласили в Академию Джедаев. Это значило для меня, что у тебя будет другой выбор, если ты бы поняла, что обещание, которое я дал, было бы слишком трудно принять. Если ты захотела бы соблюсти обещание, мне разрешили бы сказать тебе твою историю. Если бы ты не выжила, или отказалась от сделки, я расстался бы с жизнью.

— Прежде, чем мы оставили тот сельский дом, я сделал толстую пасту из глины, и прижал большие пальцы Кассы и Триста к этой массе, для того, чтобы остались их отпечатки. Когда паста застыла, я вырезал отпечатки в кулон и подвесил его на полоску кожи. Только так я смог передать тебе хоть что-то, оставшееся от твоих родителей.

— Я знал, что этот момент настанет. Если бы ты узнала, что я был причиной смерти твоих родителей, и что я дал обещание спасти твою жизнь, которое купило тебе еще шесть лет, было бы страшно, но то были годы незнания твоей собственной истории. Однако я не думаю, что я когда-либо готовил себя к ненависти, которую ты должна чувствовать ко мне. Наверное, я слаб, и, как Векса и думает, я плохой вождь.

Тахири смотрела на Рейдера, ставшего её отцом, единственным отцом, какого она только знала. Она думала о своих родителях, которым, как она только что узнала, тот был очень предан, и погибших из-за недоразумения. Она ласково провела пальцами по отпечаткам на своём кулоне, и затем, наконец, ответила ему.

— Я не ненавижу тебя, Сливен, — начала Тахири. — Ты не убивал моих родителей. И те, кто это сделал, думали, что они защищали тебя. Мои родители беспокоились о тебе, потому что они точно так же, как и ты, хотели позаботиться обо мне. И теперь я знаю, что ты позаботился обо мне, — добавила Тахири. — Только одна вещь — забота не сделала тебя слабым — это — то, что сделало моих родителей сильными — любовь, и она же делает мою дружбу с Анакином сильной. — Тахири сделала паузу, чтобы разобраться в своих мыслях, прежде, чем продолжать. — Что бы я не сделала, теперь это бремя не на твоих плечах, Сливен, — заявила Тахири. — Ты сохранил мне жизнь, и теперь всё, что я делаю со своей жизнью — мой выбор. Я приняла обещание, и теперь я знаю, что это правильно. Я должна поблагодарить тебя за то, что я осталась жива, и за то, что ты заменил мне отца. И, если я выживу, я хочу, чтобы ты оставил свой отпечаток пальца в кулоне рядом с отпечатками моих родителей.

Анакин встретил пристальный взгляд подруги. Он был удивлен тем, как она восприняла причину, по которой Сливен это сделал. Не было гнева в её голосе, только чувство принятия и мир. Сливен поднялся на ноги, и кивнул Тахири, прежде чем оставил двух кандидатов в джедаи в покое. Было ясно, что действия Тахири глубоко поразила его. Анакин протянул руку, и коснулся плеча Тахири, заметив кристаллики слез, потихоньку закапавшие с ее лица. Это были грустные слезы, но в то же время, они были хороши. Тахири теперь знала, кем она была, и в этом знании она была свободна стать Джедаем, если бы сделала такой выбор.

Массивные руки ухватили Анакина за ворот комбинезона, и насильно подняли его на ноги. Все это показалось ему дурным сном, и он попытался проснуться. Тахири рядом встряхнули точно так же. Это был не сон. Льдисто-синие глаза Анакина оценили ситуацию. Их окружили безумно рычавшие и ворчавшие Рейдеры.

— Тахири, — громко спросил он, — Ты в порядке?

— Прекрасно, — сонным голосом отозвалась Тахири. Вместе их подвели к Сливену, сидевшему в одиночестве на песке.

Что случилось? — подумал Анакин, пытаясь стряхнуть с себя замешательство, которое он почувствовал при пробуждении.

— Должно быть, время настало, — ответила Тахири.