Обещания (ЛП)

— Там у нас есть книжный шкаф, полный книг, уровни с первого по третий. И вон там… — Она указала в другом направлении: — … у нас есть рабочие центры, где ученики будут изучать буквы и цифры. В этом возрасте их умы широко открыты для новых исследований.

Я попыталась улыбнуться.

— Вы, кажется, встревожены, — сказала она мне.

— Я…

Байрон обнял меня за плечи.

— Рене всегда была дома. У Джози есть небольшая проблема с тем, что она будет вдали от нас.

— Я всегда открыта для родителей-помощников.

Мои глаза расширились.

— Я бы с удовольствием это делала.

— Отлично, дайте мне ваши контакты. Я знаю, что это трудно, но это часть взросления. Мне бы очень хотелось, чтобы вы помогли мне после первых двух недель.

— Я могу помочь завтра, — вызвалась я.

Она улыбнулась.

— Мы считаем, что лучше, чтобы в течение первых двух недель дети и родители делали перерыв в течение учебного дня. Это позволяет ученикам привыкнуть к рутине. После этого, когда приходит родитель, у детей обычно не возникает проблем с разделением.

Я кивнула и подняла глаза, увидев Рене, разговаривающую с другой маленькой девочкой.

— Она, кажется, общительна, для той, кто сидел дома, — сказала мисс Макдональд.

— Мы вовлекали её в игровые группы и ходили в библиотеку.

Она потянулась к моей руке.

— Миссис Марш, вы проделали огромную работу. Мне не терпится узнать Рене получше.

— Она очень изобретательна. Рисует одежду для кукол, а мы создаем узоры. Я сама шью, она тоже хочет.

Я не готова к тому, чтобы у нее были острые иглы.

— Это отличный способ развить воображение. — Сказала мисс Макдональд и добавила: — А теперь прошу меня простить.

Байрон обнял меня, мы наблюдали, как Рене и ее новая подруга делают открытия в классе.

— Она будет в безопасности, — сказал он. — Я тоже осмотрелся. Я видел камеры в коридоре.

Сделав глубокий вдох, я выдохнула.

— В конце коридора есть еще одна дверь, ведущая наружу. Кто-то мог бы…

Он покачал головой.

Я знала, что он прав. Я была слишком осторожна. Я подумывала о домашнем обучении, но мы договорились сделать ее детство как можно более нормальным. Я изобразила улыбку.

— Я вызовусь добровольцем по крайней мере раз в неделю, и даже чаще, если они смогут меня использовать.

— Конечно, будешь волонтёром, — сказал он с улыбкой.

К тому времени, как мы и другие родители уехали, чувство умиротворения уже улеглось, в основном благодаря невинному предвкушению Рене. Нам помогло то, что мы познакомились с родителями нескольких ее новых одноклассников, обменялись телефонными номерами и договорились собрать детей вместе вне школы.

Когда мы вошли в коридор, я снова посмотрела на пробковую доску, собираясь спросить Рене, может ли она найти фотографии своих новых друзей, и тут мой желудок скрутило. Потянув дочь за руку, я спросила имена только, когда мы поспешили прочь.

Дерево было уже не таким, как когда мы вошли.

Фотография и имя Рене исчезли.

Глава 25

Стерлинг

— Он все еще в Вашингтоне, в Колумбии, — сказал Патрик, когда мы втроем собрались на втором этаже.

— Если Лорна права, так больше продолжаться не может. И я больше не собираюсь рисковать друзьями Арании, — сказал я, крутанув один из стульев, оседлав его и наклонившись вперед на спинку.

— А как насчет судьи Ландерс? — спросил Рид. — Арания сказала, что хочет встретиться с ней.

Я кивнул.

— Да, когда судья встретилась со мной, она попросила разрешения поговорить с Аранией.

— Мне это не нравится, — ответил Патрик. — Ощущается неправильно.

Интуиция. Внутренний голос.

Иногда она была более точной, чем все компьютерные программы, которые мог запустить Рид.

Я провел рукой по волосам.

— Вот почему мне так хреново, — признался я в этом единственным мужчинам, которым, когда — либо признавался в неудаче.

Когда они оба посмотрели в мою сторону, я продолжил:

— С Аранией я не играю. Я согласен, что Ландерс — это ответственность. Ее отношения с Рубио делают ее таковой. Но, черт возьми, это же мать Арании. Женщине сказали, что ее ребенок умер. У кого-то на самом деле был гребаный мертвый ребенок, чтобы она подержала его на руках. Этого она не знала.

Я встал, отодвинув стул на колесиках, и начал расхаживать по комнате. В движении было что-то такое, что помогало мне мыслить рационально. — Я посмотрел на Рида, потом на Патрика и покачал головой. — Если Ландерс солгала мне, эта женщина заслуживает гребаной «Эмми». Она зарегистрировалась в психушке. Она думала, что ее дочь умерла. Она живет с этим уже двадцать шесть лет. Связана она с Рубио или нет, она хочет знать свою дочь.

— Тебе хреново, потому что ты смотришь на это не так, как глава клана Спарроу, — сказал Рид. — Ты смотришь на это как мужчина Арании.

Ее мужчина? И тут я подумал, что она принадлежит мне. Может, было и наоборот.

Мои ноги все еще двигались.

— А если бы это была Лорна?

— Мне бы тоже было хреново, — ответил Рид.

Я оценил его честность. Вот почему я мог быть абсолютно откровенным с этими двумя.