Обещанная богу солнца

– Ох, дочь Тиберия, только ради тебя и твоей веры в Аполлона, но не этих невежд. Наш солнечный покровитель должен увидеть мое выступление, – сдался Полуний. – Но с условием! Будем ставить комедию! И я возьму своих музыкантов.

– Полуний, милый, Талия и гости просили трагедию… Но мы щедро заплатим за твои труды. И накормим всех актеров.

Полуний тут же стал разоряться, что его не ценят и никто не понимает, но Кай уже понял, что Диана победила. Самовлюбленный актер проглотил не только засахаренный миндаль, но и наживку из ее сладких речей. А обещание щедрой оплаты и присутствия знатных гостей стали самым весомым аргументом. Было очевидно, что Полуний ломался для виду.

Диана тоже это понимала, поэтому улыбалась и льстила уже намного меньше, скорее из вежливости слушая его идеи о новых декорациях и мечты о постановке в цирке Рима. Пробыв в театре с добрых два часа, Диана с Каем все-таки сумели сбежать, когда жара стала невыносимой, как и запах Полуния, и от нее не спасал ни навес, ни холодные напитки.

– Как же хочется в термы, – вздохнула Диана, когда они с Каем добрались до повозки. – Но съездили не зря. А ты сомневался.

– Не думал, что буду солидарен с госпожой Талией, но я тоже считаю, что этот хозяин театра – блеющий баран! – улыбнулся Кай, отметив, что очень свободно чувствует себя в общении с Дианой.

Они стали много разговаривать, и ему было легко рядом с ней. Иногда Каю даже казалось, что они дружили ближе, чем Диана с Невией.

– Кай, не говори так, – тепло улыбнулась Диана. – Полуний любит бахвалиться и дурачиться со всеми, будь то магистрат или сам император, но он добрый малый. Любит свой театр, с большой страстью ставит комедии и трагедии. И очень ответственен в работе. Его постановки действительно срывают овации и крики толпы. А еще он не боится Талию. Давай уважать его за это.

– Пожалуй, ты права.

Кай с удовлетворением подумал, что Полунию Диана все равно улыбалась не так тепло и искренне, как ему. Она вообще мало с кем улыбалась так, как когда они оставались наедине. Эта мысль приятно согрела его.

В повозке они почти не разговаривали – Диана изнывала от жары, обмахиваясь веером, а Кай любовался ее тонкими пальцами. Дорога была недолгой, и вот они уже на вилле. Майло остался заниматься лошадьми, а Диана с Каем направились к дому.

– Так хочется скорее смыть с себя пыль, – мечтательно сказала Диана, которая мысленно уже была в термах. – Кай, тебе тоже нужно помыться. Сегодня днем приедет швея и подгонит для тебя новую тунику к празднику.

Кай не успел ответить, потому что услышал, как за углом кто-то произнес имя его госпожи и рассмеялся. Они с Дианой переглянулись и обратились в слух. Почти сразу стало понятно, что кто-то сплетничает про Диану. Та оцепенела, замерев рядом с Каем, который не мог понять, кому хватило наглости насмехаться над его госпожой.

– Да выдумала она этого убийцу! – заявили грубым басом.

– Ты думаешь? – удивленно спросил другой мужской голос.

– Да я тебе говорю, уже столько недель тут кукуем. Ни найденного убийцы, ни новых покушений – ничего. Скука. Эта Диана, поди, развлекалась ночью с мужиком, а потом поругалась с ним и выставила крайним. Если там вообще кто-то был.

– Да, может, она просто нанюхалась благовоний, пока молилась Аполлону, вот и примерещилось.

Оба стали хохотать. Их гогот обрушился на Кая, и его кулаки сжались словно сами по себе. Не дожидаясь распоряжений Дианы, он резко вышел из-за угла. Диана последовала за ним.

Увидев госпожу в сопровождении гладиатора, двое стражников тут же замолчали и вытянулись в струнку. Глаза их смотрели куда угодно, только не на разъяренного Кая, но стыда на их лицах он не видел.

– Вам платят за сплетни или за работу? – прищурился тот, делая шаг им навстречу.

Один из стражников дерзко посмотрел на Кая, возмутившись наглости раба.

– Не понимаю, о чем ты.

– Я слышала, что вы обо мне говорили, – дрогнувшим от стыда и волнения голосом сказала Диана. – Это отвратительно. Если услышу подобное еще раз, с позором уволю обоих.

– Госпожа, вам что-то почудилось. Мы молчали, – сказал второй стражник, что был повыше ростом.

Это стало последней каплей в чаше терпении Кая. Диана не успела ничего сказать, как он резко выбросил кулак и попал прямо в прорезь шлема первому наглецу. Удар был такой сильный, что нос стражника смялся, как гнилая слива. Стражник закричал от боли, пытаясь руками остановить кровь, струящуюся по лицу. Его напарник выхватил меч, но не успел им воспользоваться – Кай ногой ударил его по руке, выбив оружие, а потом сразу же по бедру, заставив рухнуть на колени, и приставил к его шее гладиус.

Посмотрев на охранника со сломанным носом, Кай на всякий случай достал второй меч и направил лезвие в его сторону.

– Вы оскорбили мою госпожу. Дважды. – Голос Кая был тихим и оттого лишь более пугающим. – Думайте, что скажете теперь. За третье оскорбление лишитесь голов.

– Простите, госпожа Диана, – прогнусавил тот, который пытался зажать нос, останавливая кровь. – Это больше не повторится. Никогда.