Обещанная демону (СИ)

– Мало ли, что ты говорил, – рыкнул он. – Наперсток больше не помогает с картами, но с шитьем-то должен работать! Давай его сюда! Мне нужна новая рожа, да поскорее!

– Да возьми, пожалуйста, – все так же беспечно и спокойно произнёс Артур, извлекая из кармана наперсток и пододвигая его к папаше. – Но я не понимаю, почему ты мне не веришь...

Папаша схватил жадно золотую вещицу, нацепил её на палец и пристально уставился на него, поворачивая руку так и этак. Артур все так же невозмутимо ел, а Ветта... О, она сразу поняла, что папаша подозревает, что наперсток не тот. Он вертел его так и этак, считал завитушки у кольца, крепко обнимающего палец, пузырьки воздуха, застывшие в янтаре, царапины на ярком желтом металле.

"Ну и женишок у меня был, – изумленная, размышлял Ветта. – Неужто надул папашу, неужто не тот наперсток? Себе, что ли, в единоличное пользование прикарманил? Ну и семейство! Жулик на жулике! Пожалуй, это даже хорошо, что Артур нашу помолвку разорвал. На черта мне такой муж, картежник, обманщик и плут?! Таскал бы у меня деньги и сережки… Только если он богат, да ещё и хитер, как сам черт, зачем ему Элиза? В жизни не поверю, что он в неё правда влюбился! Значит, какая-то выгода у него быть должна... "

Но вслух Ветта ничего такого не сказала, побоявшись привлечь к себе внимание.

Не успел папаша Эйбрамсон налюбоваться своим сокровищем, как в столовую буквально ввалились какие-то странные люди, при виде которых Ветте отчаянно захотелось залезть под стол.

В отличие от чистеньких, нарядных Эйбрамсонов, прибывшие к столу пятеро неизвестных  были похожи то ли на прокопченных жаром над наковальней кузнецов, то ли на отощавших, высохших на солнце тропиков пиратов. Предводитель их был ещё и бородат и одноглаз для пущего сходства. Одежда на них, когда-то красивая, теперь была старая, равномерно коричневого цвета, словно на ней осела въедливая ржаво-красная пыль

– Так-так, – зловеще протянул он, обводя взглядом семейство. – Пируем?

– Ты чего притащился, Жареный Зад, – недобро поинтересовался папаша. – Ещё и без приглашения?! Совсем одичал в своем хлеву?!

– В этом хлеву, – хриплым голосом рыкнул тот, кого обозвали Жареным Задом, – появляются артефакты, которыми ты потом пользуешься! Так что побольше уважения к нему и к его обитателям!

– Всё мы или пользуемся, – резонно заметил папаша. – И ты тоже. И, между прочим, твою работу оплачивает сам Король, и весьма щедро. И отчета о том, на что ты спускаешь денежки, он не требует. Чего тебе ещё надо, неумытая рожа?!

– Мне надо то, что было обещано изначально, – зло ответил мастер. – Спасение. Новая чистая душа. А теперь я узнаю, что артефакт, который я сделал из пальца Первого, не работает, потому что какой-то болван вздумал играть на девок!! И теперь новой души мне не видать! Как будто нельзя себе купить шлюху подешевле или умерить свои аппетиты!

Голос мастера сорвался на истерический крик, но почти сразу захлебнулся, потому что рядом с ним оказался Артур, и его волшебная палочка была прижата к горлу мастера так же опасно, как нож.

– Я не пойму, – зловеще и очень спокойно произнёс Артур, – что это ты тут кричишь? И кому это ты советуешь умерить свои аппетиты? Неужто мне? Ты правда думаешь, что я мог променять все на какую-то девку?? Хочешь, я сейчас заставлю тебя блевать твоими непочтительными словами? Или заморожу кровь в твоих жилах? Какой смертью ты предпочитаешь умереть?

– Я все расскажу Королю, – прохрипел мастер, скосив единственный глаз на волшебную палочку Артура. – И ты ответишь перед ним о том, что сделалось с артефактом!..

– Будь так любезен! – ответил Артур холодно. – Расскажи. Расскажи о том, что ты сжёг в своём горне не одну волшебную палочку, чтоб перековать палец Первого, и что теперь эта вещь не действует. Это ты её делал. Возможно, ты её и повредил. Волшебство в ней кончилось. Король не простит тебе такой расточительности.

«Ого! – подумала Ветта. – Бросать в огонь волшебные палочки, чтобы их магией разогреть металл?! Какая злобная и страшная магия! Если у мага украсть палочку, он недолго протянет, умрет. А вместе с ней в горниле сгорит и его душа… Вот, значит, как они делают такие штучки, как иголка!»

Одноглазый смотрел на Артура с нескрываемой ненавистью. Однако, Артур не стушевался под этим взглядом.

– Предателей никто не любит, Жареный Зад, – хихикнул зловредный папаша. – Ну, не делай такого несчастного лица! Разве тебя кто-то обижает? Разве за годы службы Королю кто-то тебе сказал, напомнил, что ты раб? Наоборот, тебе готовы простить твою оплошность. Возьми наперсток и переделай его, – Жареный Зад кинул ненавидящий взгляд на золотую вещицу, лежащую на столе. – Вероятно, ты даже не понесешь никакого наказания…