Обещанная демону (СИ)

– Ты же помнишь, что это такое, – посмеиваясь, ответил Первый, с интересом наблюдая игру эмоций на лице Тринадцатого. – Служение. Помнишь, я вижу! И если я свое имя забыл потому, что на мне часть вины за убийство Четырнадцатого, то ты свое имя позабыл из-за гордыни и стыда. Был выше короля, а стал презренней юродивого нищего… Ну же, Эрвин! Неужто ты на самом деле хотел всего лишь проникнуть в этот мир и жить здесь, всеми отвергнутый и проклятый, довольствуясь тишиной и тенью, в которой можно спрятаться? Неужто месть тебя не влечет, неужто ты – гордый Тринадцатый Инквизитор, – не хочешь заставить мироздание явить справедливость?

– Моя гордость, – выкрикнул Эрвин яростно, – сгорела на костре, под радостные крики толпы! Мне достаточно будет передавить этих тварей! Мироздание было достаточно справедливо, оставив мне мою силу!

– Но разве тебе не нужно, – так же вкрадчиво и жестоко продолжил Первый, – быть равным и достойным любви своей женщины? Мироздание уже дало тебе шанс, сведя с этой женщиной. Смотри на нее, – Первый указал на Элизу. – Невинная девочка приняла Служение, чтобы завершить то, что начали мы. Ее сюда привела справедливость, ослепившая ее. А ты будешь преклонять перед ней колено и драться с ее позволения? Идти вторым за ней? Заглядывать в ее глаза, как верный пес?

– Искуситель, – выдохнул Эрвин с ненавистью. – Служение… я помню, что это такое. Это не только сила, Первый. Это вера и любовь. Любовь к людям и вера в справедливость. Они тоже сгорели на костре.

– Как удобны в этом случае золотые руки и ноги, – посмеиваясь, произнес Первый. – Они не горят. Это был очень странный костер, Эрвин. На нем сгорело все, кроме твоей гордыни и упрямства.

– Если все так, как ты говоришь, то чего сам не возьмешь инквизиторский меч? – съязвил Эрвин.

– Ты забыл? Мои минуты сочтены. Я могу уйти в любой момент. Прямо сейчас. Я не успею даже покаяться во всех своих грехах – да даже вспомнить их все не успею. Я провалюсь в преисподнюю в один миг. От меня толку нет. А ты не связан ничем.

Второй, услышав это, встрепенулся.

– Что ты натворил еще, безумный грешник?! – воскликнул он. – Ты всегда ходил по грани, но всегда отрицал смерть! А теперь говоришь о ней как о неизбежном!

Первый глянул на него с презрением.

– Тебе не понять, трус, – ответил он высокомерно.

– Что?! Что ты натворил?!

– В груди Короля Ротозеев бьется мое сердце, – ответил Первый как можно небрежнее. – Я дал всем шанс. Второй шанс все исправить и снять проклятие.  И тебе – в том числе. Не благодари, грешник. Но и не потрать его бездумно.

Второй со сдавленным криком, со слезами на глазах,  кинулся к ногами Первого, целуя его башмаки, и тот так же брезгливо оттолкнул его ногой.

– Ты слишком долго унижался, – произнес он. – И, кажется, привык жить на коленях. На самом деле, встать на колени больнее, чем получить копье в бок.

В этот миг с Элизой случилось что-то странное. Ослепительно вспыхнув белым светом, исчезли инквизиторские доспехи, девушка осталась в простом платье, а ладонь ее, сжимающая древко копья, засияла, словно раскаленный металл. Девушка закричала, словно священное оружие причиняло ей нестерпимую боль, и Эрвин рванул на ее крик, протягивая руку к убивающему  ее оружию.

– Элиза!!!                           

Первый повис на его плечах, сбивая с ног, заламывая его руки.

– Копье убьет тебя! – кричал он вырывающемуся Эрвину.

– Но оно убивает ее! – рычал Эрвин, упрямо цепляясь за  пол и приближаясь к Элизе.

Но тут встал Второй. С заплаканным лицом, с дрожащими губами.

– Простите, братья, – прошептал он. – Простите мне мое предательство! Увидимся в Свете!

У него не было времени подумать. Он шагнул к корчащейся девушке, положил свою огрубевшую, натруженную мозолистую руку на ее горящие пальцы и с силой разжал их. Вторая его рука легла на древко копья, с шипением, с пламенем на нем сжались его пальцы. Второму хватило сил отнять копье у Элизы. Но затем пламя охватило его всего, целиком, и он исчез, не успев крикнуть.

Он использовал свой шанс.

Элиза свалилась без памяти на пол, и рядом с ней упал перламутровый наконечник священного копья.

Первый и Эрвин, прекратив бороться, разом рванули к девушке. Эрвин поднял ее обмякшее тело на руки, подхватил обожженную ладонь, с трепетом целуя пальчики.

– Да, – выдохнул Первый, вглядываясь в побледневшее личико девушки. – Копье сильно ранило ее, вытянуло много сил. Черт бы побрал этого паршивца, этого Короля!.. Он нашел для хрустального сердца более подходящий футляр! Мы потеряли Четырнадцатого, Эрвин. Обрели, и снова потеряли его.

– Я могу потерять Элизу, – произнес Эрвин, прижимая свое сокровище с груди. – Что мне Четырнадцатый…

Первый поморщился.