Обещанная демону (СИ)

- Никем, дорогая, - насмешливо перебил ее излияния Артур. - Ты не стала бы никем, потому что от Тринадцатого ты отказалась сама, по доброй воле. Вспомни хорошенько; ты стала такая старая, мысли в голове у тебя путаются. Ты отказалась от его ухаживаний, да и меня оставила с носом, и ради кого?.. Ради старого вора, который был так ловок, что первый притащил тебя свою добычу, никчемные золотые побрякушки. А моя добыча тебя тогда не впечатлила. Чего ж ты теперь жалеешь о своем выборе?  Ты старая, глупая и злобная шлюха. Зачем мне давать тебе драгоценное сердце?..

- Закрой свой гнилой рот! - выкрикнула трясущаяся от злобы старуха, яростно наставив на Артура свою волшебную палочку. - Не то я превращу тебя!..

- Не сможешь, старая дура, - непочтительно парировал Артур, в свою  очередь наставив свою звездную палочку на бывшую союзницу. - Я сильнее тебя. Вот видишь, дура, - грубо рассмеялся он, - даже здесь ты не смогла предугадать, что однажды сила может понадобится тебе, чтобы защититься и бороться за место под солнцем. Ты не привыкла драться; ты привыкла, что тебе все желаемое приносят на блюдечке.

Женщина некоторое время молчала, исступленно глядя на Артура - а затем рассмеялась, все еще не опуская палочку, все еще опасно целя ему в голову.

- Зря ты так думаешь, - сладко заметила она. - Отнять, что мне нравится, у нее, - она небрежно кивнула в сторону Ветты, - я уж точно сумею…

«Ого-го, - подумала Ветта. - Этак и убьют за это сердце! Никакая красота и обаяние не стоят собственной головы!»

- Только попробуй, - рыкнул Артур, тряхнув рукой так, словно откидывает прочь мокрую тяжелую тряпку, и его соперница с воплем отлетела от него прочь, охваченная магической вспышкой. Она шлепнулась на холодный пол, как раненная крыса, и тяжело завозилась, оглушенная ударом. - Здесь я решаю, кто и чего достоин, и кто будет пользоваться артефактом! Знай свое место, старуха! С сегодняшнего дня ты будешь нам прислуживать, да-да, прислуживать! Поэтому поднимайся поживее, да растопи камин пожарче, и приготовь нам завтрак. А завтра сходишь в город, послушаешь, что творится. Нам нужен наперсток; и скоро он объявится у кого-то. Такие вещи не исчезают и не теряются.

- Ты же принес его сегодня, - подозрительно произнесла Ветта. Артур нехотя, через силу, улыбнулся.

- Это была подделка. Просто ювелирное украшение.  Ротозеи стоят в очереди на новые души, отпихивая друг друга локтями. Стояли… Словом, они бы уничтожили меня, порвали в клочья, если б я им признался, что отдал его Элизе и потерял. А так был шанс, что Второй его починит… ну, по крайней мере, гнев Ротозеев он принял на себя.

- Ах ты, хитрый ублюдок, - прошептала его поверженная противница. - Уничтожат!.. Кто мог тебя уничтожить? Старый вор, о котором ты отзываешься с таким пренебрежением? Ты профукал общую вещь, общее спасение, и хотел выкрутиться из ситуации?! Как же ты мог предать всех нас, всю Гильдию?!

- Помолчи-ка, - одернул ее Артур. - Я эту вещь не Первому отдал. Я ее отдал на время другому человеку. В моих  руках  наперсток больше не работал. А другие руки - не ваши, ротозейские и жадные! - могут с него проклятье снять. Он снова может начать приносить удачу. И тогда-а… ах, жаль, вора с нами больше нет! Но ничего. Наперсток себя еще проявит. И тогда он будет наш снова. Мы пошьем себе новые души и разбежимся по-мирному. Это давно надо было сделать, и бежать как можно дальше, и отсюда, и друг от друга, но мы слишком быстро поверили, что Демоны навсегда покинули этот мир.

И тут Артур был абсолютно прав. Наперсточек отыскался очень быстро, и имя его владельца передавалось из уст в уста с дрожащей завистью, ибо отец Элизы, удравший от Ночных Охотников, не нашел ничего умнее, как забиться в самый дурной притон и обыграть половину шулеров города.

Удача была к нему так благосклонна, что на радостях он позабыл обо всем - и то том, что дома его может поджидать Демон, и о том, что с его дочерью торится что-то неладное и непонятное. Ее будущая свадьба больше не интересовала почтенного джентльмена. Он явился домой после загула счастливый и хмельной от радости. Его карманы были полны золотых монет, за пазухой плотным свертком лежали бумажные денежные купюры, а на плече усталый и довольный игрок тащил узел из крепкой скатерти, в котором чего только не было. И бумажники, проигранные вместе с содержимым, и карманные именные часы, и украшения дам, и солидные перстни джентльменов. Даже самые изящные и модные драгоценные булавки для галстуков папаша Элизы не побрезговал забрать у проигравшихся.

Выигранные сокровища вскружили его старую голову. Он был слишком богат и не слишком расточителен; и пусть то, что он выиграл, было  лишь небольшой частью сокровищ, которыми он обладал, однако, это досталось ему совсем без труда. И эта легкость совсем свела его с ума.