Обещанная колдуну

Он наклонился, чтобы еще раз поцеловать меня, потом поднялся, потягиваясь. Отыскал брюки, которые вчера кинул на пол. Скомкал рубашку, завернув так, чтобы пятна не бросались в глаза.

– Одевайся, Агатка, нам скоро ехать. Спускайся в столовую и жди меня там.

Даниель ушел, а я стала суетливо собираться. Все внутри дрожало. Когда я сбежала из дома к жениху, я не думала, что придется так скоро стать ему женой. Но теперь самое страшное позади… А впереди… Пока я не знала, что меня ждет после свадьбы. Но колдун меня не получит – это главное. А проклятие – ведь эту силу, что преследует дорогих мне людей, иначе как проклятием не назовешь – мы придумаем, как обмануть!

Застегивая куртку, я почти совсем успокоилась и начала напевать. Лишь потом сообразила, что мурлыкаю песенку, которую мы разучивали с Дани, когда были маленькими. Дани, Дани… Его детское имя. Теперь, пожалуй, я снова смогу его так называть.

Мне вдруг отчаянно захотелось, чтобы он меня обнял, сказал что-нибудь ласковое. Хорошо, что впереди длинный путь в город, но нас станут сопровождать воины отряда, а значит, никаких поцелуев.

Вместо того чтобы спуститься в столовую, я подошла к дверям его комнаты. Дверь оказалась чуть приоткрыта, и я готова была ее толкнуть, чтобы войти.

– Куда же ты ее повезешь? – спросил знакомый голос.

Я нахмурилась, пытаясь понять, кто это с утра пораньше заявился к Даниелю. Потом улыбнулась – Кайл, это его приятный баритон. Сейчас, правда, голос Кайла звучал напряженно.

– Не знаю! – Даниель ответил резко, отрывисто, будто злился на что-то.

Они ссорятся? Я застыла на пороге, не отваживаясь зайти.

– Не знаю! – повторил Дани. – Наверное, к ее отцу. Это их дела, пусть решают сами.

– Не жалко тебе девочку? Такая славная…

– Жалко! – Даниель почти кричал. – Давай поучи меня жизни! Пристыди! Но лучше иди и выскажи ее родителям, которые все это время скрывали истину! Я ведь думал, что мне придется на ней жениться!..

– Придется?..

– Ой, да не придирайся к словам! Я всю жизнь думал, что женюсь на ней. Не сейчас, так когда-нибудь. А вчера в письме отец открыл мне глаза! Представляешь, поворот! И что теперь? Как? Жениться на… Я даже не знаю, как ее теперь называть. А если бы и захотел, кто мне позволит? Ты знаешь моего отца, он меня выгонит из дома без гроша в кармане!

На пол что-то грохнулось, будто Даниель в сердцах смахнул со стола вазу или кувшин.

– Ну сволочь я, сволочь! – запальчиво продолжил он. – Но не мог я так просто ее отпустить! Да она не против была! Уж лучше со мной, чем с ним.

– То есть ты не против, чтобы она потом и с ним… – медленно проговорил Кайл.

Я прижала к губам дрожащие кончики пальцев. Губы ходили ходуном. Второй рукой я оперлась о косяк – побоялась, что упаду. Меня потихоньку затапливала тьма. Захлестывала черными волнами. Сдавливала грудь, мешала дышать.

Ответа Даниеля я так и не услышала, только голос Кайла:

– Сволочь и есть.

Я медленно повернулась и, точно в горячке, когда перед глазами все плывет и кружится, побрела по коридору. Спустилась и, не задерживаясь в столовой, вышла наружу. Пересекла небольшой плац и приблизилась к воротам.

– Госпожа, вам нельзя выходить… – пролепетал испуганный голос стражника: сегодня дежурил молоденький рекрут. – Нельзя одной.

– Даниель разрешил выйти и подождать, – я услышала свой голос будто со стороны, и он был удивительно спокоен и безмятежен, вот только губы начало саднить, когда я произнесла имя.

– Командир Винтерс?

Стражник колебался, разрываясь между долгом и страхом попасть под горячую руку.

– Только от ворот никуда! – пошел он на компромисс.

– Хорошо.

Я готова была пообещать что угодно.

Когда ворота открылись, пропуская меня, я отошла на пару шагов, потом еще, словно прогуливалась. Повернула за угол, скрывшись из поля зрения стражника.

А потом быстро зашагала в сторону Сагосских гор. Туда, где у самого их подножия темнел Разлом.

Больше идти мне было некуда…

Глава 22

«Я думал, что мне придется на ней жениться…»

«Я даже не знаю теперь, как ее называть…»

«Уж лучше со мной, чем с ним…»

Фразы Даниеля – резкие, острые – кромсали душу на части. Я бежала, не разбирая дороги, меня бросало то в жар, то в холод. От воспоминаний о поцелуях к горлу подкатывала дурнота. А хуже всего было ощущение, что я носовой платок, в который высморкались, использовали один раз и выкинули на помойку.

Все наши общие детские воспоминания, все шалости и разговоры, которые я лелеяла в душе, словно сокровища, для Даниеля не значили ровным счетом ничего. Я была для него просто девочкой, с которой он провел детство. Выгодной партией. Симпатичной мордашкой, с которой приятно было бы развлечься. Но не любовью всей его жизни.

«Но не мог я ее так просто отпустить…»

– Хватит! – крикнула я, сжимая пальцами виски. – Убирайся!

И неожиданно голос Даниеля стих, отступил. Тяжело дыша, я огляделась. Я не успела далеко отбежать от крепости и могла даже различить фигуры людей, кажущиеся с этого расстояния крошечными. Ворота открыли, и дозорные, оседлав коней, разъезжались в разных направлениях.