Обещанная медведю

Кажется, я нашел не только главного… А когда он подошел ближе, убедился, что и Сергея – тоже. Потому что от него пахло Ромкой. И кровью. А еще – крысятиной.

– Что тебе? – хмуро потребовал он, выступив вперед.

– Ромалию отдай, – выставил ответное требование без прелюдий. – Она мне обещана.

По его реакции становилось видно – он тоже все понял, потому что даже не дрогнул от требования.

– Она сегодня не может.

– Это почему? – недобро сощурился я.

Присутствие кого-либо еще перестало пульсировать на заднем фоне – я видел только соперника.

– Мы едем к ее отцу. Он не допустит союза с тобой. – Но голос у волка был неуверенный.

– Интересно, как? – повернул я голову вбок. Но слушать стало неинтересно – зверь внутри ощерился на попытку не отдать ему ту, которую жаждет. – Давай вспомним наши законы, если ты забыл. Если ты ее тронешь – я тебя убью. Если уже тронул – можешь не утруждать меня за тобой бегать. Если черту еще не перешел – остаешься жить, но мою женщину отдаешь мне.

Он тяжело сглотнул.

– Наши законы тут не действуют, – выдавил глухо.

В горле запершило от рычания, пальцы ощерились когтями, а волк… сделал шаг назад. Но я не позволил себе ни усмешки, ни лишнего движения – для него это уже немало, ведь он не сбежал. Но мы оба понимали, что волк мне не ровня.

– И кто их начнет нарушать? – понизил я голос, прожигая его взглядом.

Конечно, Сергей может меня просто пристрелить. Просто – для человека. Но для оборотней это значило подписать себе смертный приговор. Причем смерть будет далеко не легкой. Кроме того, если он сотрудник Горького – вполне может быть в курсе, что мне не впервой учинять собственный суд даже на цивилизованной территории. По морде видно – далеко не дурак. А еще он понимает, что ничего мне противопоставить не сможет.

– Ромалия – моя невеста, – тише заговорил он. – Поставь себя на мое место. Я не трогал ее, не присваивал, доверяя ее слову и учитывая желания… И я готов простить то, что ты с ней сделал, воспользовавшись ситуацией, в которую она попала. Уверен, что ты в праве?

А вот теперь дрогнул мой собственный взгляд. Волк был прав.

– Хорошо, – кивнул я и, пока мой зверь не опомнился, продолжил: – Давай ее спросим. Пойдет к тебе – я уберусь. Останется со мной – уберешься ты.

Он медленно выдохнул, стискивая зубы, а я не смог сдержать усмешку. Понятно, что Ромашка его не любит и не хочет быть с ним, и он это знает. Но это еще не победа. И даже зная Ромку, скорее всего, проигрыш. Но назад пути нет…

* * *

К счастью, происходящее у шлагбаума потребовало усилий всего «взвоя», и я беспрепятственно добежала до входа.

– Павлена Аракиевна! – закричала я с порога и бросилась по коридору, заглядывая в палаты.

Что и где так полыхнуло тогда – непонятно. Тут даже запаха гари не было. Радоваться этому или нет? А вдруг Шеба мертва? Вдруг она себя сожгла, когда Сашку начали забирать?

Я металась по помещению, чувствуя, что вот-вот рухну, когда вдруг со стороны приемной показалась Паша:

– Рома, ну что ты орешь? – повысила она голос.

– Что я?! – метнулась к ней. – Почему Сашку забрали?!

– На обследование, Рома. Мало ли какие еще последствия вызвал прием препарата…

– А Шеба?

– А Шеба под присмотром. У меня вызывает опасение…

– Где она?! – потребовала я, чувствуя, что кинусь на щупленькую докторшу – нервы уже просто сдавались обстоятельствам.

– Не надо со мной так, – сузила глаза на меня Паша.

– Пожалуйста, покажите мне Олю! – вскричала я.

– Вон выйди, – сложила она руки на груди. – Иначе я позову охрану.

– Да зови! – прорычала я и попыталась ее обогнуть, только врезалась со всей дури в невидимую стенку за ее спиной – аж в ушах зазвенело.

Ах, да! Это же я у нас бездарность. Паша таковой не являлась. А она уже звонила кому-то, сдвинув сурово тонкие брови и сложив ладонь в карман халата. Ей даже руки не понадобились, чтобы уложить меня на пол.

– Пожалуйста, дайте мне увидеть Шебу, – подняла на нее глаза.

Но та не прониклась моей просьбой:

– Заберите, – оживилась она равнодушно, когда за спиной послышались шаги.

Только следом вдруг как-то странно съежилась и попятилась, раскрывая черные глаза все шире.

– Здравствуйте, – послышалось незнакомое, – мы за девочкой.

Я обернулась. И сразу встретилась взглядом с Медведем. Он стоял рядом с Яворским на входе, а рядом со мной сидел незнакомец.

– Привет, меня зовут Ян, я друг Дарьяра Виррановича, – он протянул мне руку и поставил на ноги. – У нас к тебе дело.

Происходящее не поддавалось осознанию. Я переводила растерянный взгляд с Дара на Сергея и обратно. Оба смотрели на меня так, будто я им задолжала что-то очень важное и нужное, а пространство вокруг все сильнее звенело возрастающим напряжением. Никому эта сценка тут не была нужна – звери рвались вцепиться друг другу в глотки, но изображали из себя людей.

– Что происходит? – прошептала я, но в повисшей тишине мой шепот походил на крик.

– Ром, тебе надо выбрать, – глухо ответил Сергей. – Меня или его.

Я тяжело сглотнула.

– Сейчас?

– Сейчас, – отвечал Сергей.

Дар же сверлил меня таким же взглядом, как и там, на своей веранде, когда я прибежала к нему спасаться.