Обещанная медведю

– Я занималась любовью с Сашкой в полной ванной, чтобы его не спалить! – вскричала она, сжав кулаки. – Мой страх с твоим вообще не сравним!..

Не думала, что мне надо себя беречь от Шебы. Но она, оказывается, тоже умела бить больно.

– …Прости, Ром, – сжалась она. – Я знаю, что не права сейчас, но меня всю рвет на части от того, что я не знаю, где Сашка. И тебя тоже не станет без Дара, если с ним что-то случится. Мы обе это знаем. Поэтому надо идти навстречу, раз выбрала направление, и не мяться на месте.

«Я и так без дара, – усмехнулась я про себя. – Куда уж больше».

– Ну и как предлагаешь тебя бросить? – покачала я головой.

– Ты не бросишь – ты же рядом будешь? – оживилась она и кивнула в сторону машины. – Я так понимаю, у него тут дом.

– Понятия не имею… – начала было я.

А Шеба уже направилась к Медведю. Мне оставалось только рвануться за ней.

– Простите, а вы же недалеко живете? – повысила она голос, чтобы я не успела ее нагнать.

Дар обернулся от калитки, прерывая беседу с дедком и другом, бросил взгляд на меня, потом вернулся к Шебе:

– Недалеко. У меня здесь дом в поселке. Если тебе что-то понадобится, я всегда отпущу к тебе Ромалию.

– Видишь? – обернулась она ко мне, назидательно тыча пальцем в Медведя. – Все хорошо.

Ян, стоявший рядом, мягко улыбнулся:

– Пошли устроим тебя?

Шеба, не попрощавшись со мной, направилась в калитку, за ней втянулись Ян и дедок. И мы остались с Медведем одни.

– Поехали, – устало кивнул он на машину.

Я поплелась на заднее сиденье, продолжая глупую акцию сепаратизма. Он молча сел за руль, и мы двинулись обратно в поселок. Машина ехала небыстро, а я рассматривала фасады домов, аккуратные заборчики, какие-то магазинчики и лавочки, освещенные фонарями.

– Красиво тут у тебя, – вырвалось у меня тихое. – А я правда думала, что твой дом там.

– Дом там, где семья, – отозвался он.

А мой взгляд прикипел к его напряженному профилю. И оторваться стало невозможно. Я смотрела, как он щурится на дорогу, как обрисовываются его скулы и сжимаются пальцы на руле. Он напоминал мне огонь в камине: смотреть можно, а трогать нет.

Дом стоял, погруженный темноту, будто в отдалении от основного поселка. Дар вышел из машины, чтобы открыть ворота, а у меня сложилось впечатление, что он очень давно это не делал – под забор навалили камней и нанесло лесного мусора, вокруг все заросло бурьяном, и привести механизм в действие стоило трудов.

– Давно тебя тут не было, – оживилась я, когда он вернулся за руль.

– Да.

Когда машина въехала во двор, в свете фар удалось рассмотреть еще один дом. Он стоял под скоплением сосен, отгороженный небольшим забором от дома Дарьяра.

– А это чей? – кивнула я уд, когда Дар открыл дверь.

– Брата.

– У тебя есть брат?

Любая тема казалась хорошей, лишь бы не говорить о главном.

– У тебя остались еще батончики? – неожиданно спросил он, когда я поднялась за ним по каменным ступенькам.

– Нет, – обескураженно мотнула головой.

– А чем ты шелестишь тогда всю дорогу? – отвернулся он к дверям и вставил ключ.

– Оберткой, – соврала я и втянула голову в плечи.

– Я про еду не подумал, – толкнул он двери внутрь и вошел первым, не дожидаясь меня.

Я тоже не думала про еду. Хотя сейчас не отказалась бы от батончика, который скормила Воркуше. Крыса уже дрыхла без задних лап в капюшоне, тревожно попискивая во сне, а я снова, по традиции, вошла на порог дома Медведя с тем же звуком – урчанием пустого живота.

Он зажег свет, и я замерла посреди гостиной. Ничего общего с домом, в котором он жил в лесу. Там в каждой детали была небрежность: шероховатая деревянная обшивка, обстановка от балды – лишь бы удобно. А тут… У меня просто дар речи пропал: паркет, камень, камин…

– Ничего себе, – огляделась я, ежась.

Как-то сразу стало неуютно. В тот дом я отлично вписывалась со своими обносками, а тут почувствовала себя воровкой и такой не соответствующей Медведю, что захотелось выйти и обосноваться на заброшенном дворе.

– Нравится? – откликнулся он откуда-то из-за декоративной стенки.

– Не похоже на тебя… – глянула я на свои выцветшие носки на фоне его паркета, и поджала пальцы.

– А на тебя? Ты же не всегда жила в приюте.

– Раньше тебя это не интересовало, – вскинула я на него взгляд, когда он показался в проеме.

– Нас обоих раньше ничто не интересовало, – внимательно взглянул он на меня.

– Откуда ты знаешь, что я буду тебе нужна, когда узнаешь все?

– Я уже знаю все, – медленно двинулся он ко мне. – Что у тебя мать умерла, и именно поэтому ты сбежала тем летом в лес. Что сестра у тебя – ведьма-карьеристка. Что с отцом все сложно, и ему было проще тебя убрать с глаз, чем поддерживать и решать твои проблемы. Что работаешь у Давида в подчинении… Я тогда уже знал все.

А я-то думала, что мы оба негласно решили не копаться в жизни друг друга и принимать такими, какими были. Я чувствовала, что облегчаю его состояние, и не задавала вопросов. Мне хотелось для него не той, кем являюсь. Я видела себя по-настоящему свободной ото всех, от мира, который претил. И только когда отец отобрал этот мир, он оказался очень важным. Как и Дар.