Обещанная Тьме

А я подняла глаза, и меня будто током ударило. Фол стоял у подножия лестницы, наблюдая за нами. Откуда он здесь? И как давно? И.. он же видел поцелуй! Что он подумает обо мне?

Щеки порозовели, выдавая мое волнение. Я пыталась убедить себя, что не должна ни перед кем отчитываться, но сердце взволнованно трепетало в груди при виде мужчины, что уже поднимался к нам.

— Даже не буду спрашивать, как отдохнул. Эта информация не для ушей Полин, верно? — Лис поправил мои волосы, заправляя прядь за ухо, словно мы с ним уже были парой.

А Фол, будто и не слышал вопроса, стал передо мной, во всей своей мощной красоте. Рядом с ним, Лис уже не выглядел настолько великолепным. Его аристократическая надменность и правильность черт не вызывали трепета, потому что огненная энергетика Фола заполняла собой все пространство, мягко подчиняя себе все вокруг.

— Как ты? — игнорируя брата, он обратился ко мне, косо поглядывая на руку, лежащую на моей талии, — не слышал, чтобы Полин давала свое согласие на это.

Мне и правда было неловко ощущать на себе прикосновение чужого мужчины, но я опять же, была будто под воздействием и стояла, будто кол проглотив.

Он вперил убийственный взгляд на Князя Тьмы, а тот даже не шелохнулся.

— Братишка, ты забываешься, — ухмыльнулся Лис, — это наше с Полин дело. Ты лучше расскажи, как там король? Что говорят врачи? Твоя Серин, конечно, натворила дел. Ах! — Лис потер переносицу, будто понял, что сказал не то, —  или ты был так занят, что не успел навестить больного?

И судя, по гневу, плещущемуся на дне зрачков Фола, Лис был абсолютно прав и бил точно в цель. И Фолу это не нравилось.

— Где я был не относится к делу, — сообщил Фол, прожигая во мне дыру.

Он будто мысленно задавал мне вопрос: «И долго ты так стоять собираешься? Почему не уберешь его руку?». А во мне нарастало раздражение. Ну кто он такой, чтобы я чувствовала себя виноватой перед ним? Тем более, что на вопрос Лиса он ответил более чем однозначно: с кем Фол проводит время меня не касается. Что ж, пусть тогда и он не смеет осуждать.

— Полин, ты не ответила! — голос Фола был жестким, будто команду отдавал.

— Я приняла предложение Князя Тьмы, Фол, — пересохшим ртом ответила я, и прижалась боком к Лису, как бы подтверждая свое намерение.

И пусть это выглядело неумело, даже по-дурацки. Пусть я, возможно, пожалею о поспешном решении, но играть собой я не дам.

Лис почти равнодушно улыбнулся, будто ничего другого он и не ждал, но во взгляде его явно читалось ликование победителя. А вот улыбка Фола не обещала ничего хорошего. Он будто приял мою игру, только вот на своих условиях. И, если сейчас он отошел в сторону, это вовсе не означало, что он отступит.

41. Отвратительная игра, малышка!

В детстве отец любил злить Фола одной дразнилкой. Когда мальчик рвался к маме или бежал, чтобы схватить со стола любимую игрушку, маг ударял его невидимым хлыстом, сбивая с ног. Этот удар всегда приходился в область груди, от чего прерывалось дыхание, а сердце, сбивалось с ритма. Но упрямому мальчишке было все равно. Он стойко терпел жгучую боль, стекающую глухим стоном в ноги, и продолжал бежать к цели, не подавая виду, насколько ему больно, на зло. И пусть со стороны это казалось кощунством, подобные недетские игры закалили его упрямство и желание во что бы то ни стало достигнуть цели.

Теперь, видя, как старший брат держит в руках ладони Полин, он почувствовал ту же боль, что и в детстве. Словно их отец снова стоял где-то поблизости, и видя рвение своего ребенка пытался помешать. Только вот отца давно не было в живых, а чужая магия на него уже не действовала. Чего нельзя было сказать о чувстве ревности. Оно распаляло пожар в легких, и двигало Фолом куда рьянее злости. А когда Лис посмел поцеловать девушку, оплетая ее колдовским заклятьем, Фол едва сдержался, чтобы не придушить брата. Только потому, что она была слишком близко к Лису, и это могло навредить Полин, сделать девушке больно, Фол не стал нападать.

И, если до сего мгновения Фол еще намеревался решить дело мирно, прояснить все недомолвки, не прибегая к войне, то после поцелуя, позволенного себе Лисом, ни о каком мире не могло быть и речи. На секунду Фол вспомнил, что тоже целовал девушку без ее согласия, но он не применял магию, не заставлял смиренно принимать его ласки. Лис же начал игру не по правилам, принудил ее, прекрасно зная, что за ними наблюдают. Для чего? Чтобы подчинить Полин, чтобы утвердить свою власть над ней, чтобы досадить Фолу, показав, что главный здесь не он, а все его деяния останутся безнаказынными.

Но Бартоломео не был из тех, кто сдавался без боя. Он давно для себя решил, что пусть Полин и не выберет его, но она никогда не будет принадлежать Князю. Ни за что! И противостояние между двумя сильнейшими представителями рода Огненных Лисов началось.