Обещанный рай

Кейн легко подхватил Гленну и отнес на кровать, и в следующий миг он уже вытянулся, обнаженный, рядом с нею.

И снова их губы слились воедино, а два дыхания стали одним. Рука Кейна поползла вниз, к груди Гленны. Затем горячий язык Кейна ласкал ее напрягшиеся соски. Гленна застонала, сгорая от небывалого, немыслимого, невыносимого желания.

Руки Кейна опускались все ниже, и вместе с ними опускалось пламя страсти, сжигавшее Гленну, — с груди на живот, с живота к бедрам и еще ниже. Когда умелые, нежные пальцы Кейна проникли в ее влажное, горячее лоно, Гленна закричала во весь голос, желая только одного: чтобы Кейн как можно скорее вошел в нее, — но тот не спешил, доводя ее до полного безумия.

Гленна застыла в напряженном ожидании. Провела пальцами по темным завиткам волос на шее Кейна, по его сильным плечам, груди. Ей нравилось касаться этого сильного, любимого тела. Губы Гленны приоткрылись, и она умоляюще взглянула в глаза Кейна. В его глазах светилась любовь, которая была сильнее любой страсти.

Напряжение становилось непереносимым. Кейн откинулся на спину, поднял Гленну над собой и осторожно усадил ее на себя верхом, нежно погружая свою раскаленную стальную плоть во влажную глубину ее лона.

Гленна опустилась до конца, тесно прижимаясь своим телом к телу Кейна, затем медленно приподнялась и опустилась вновь.

А потом Кейн вдруг неожиданно перевернул Гленну на спину, сам оказался сверху и прошептал только одно слово: «Гленна».

Глаза Кейна — серебристо-серые, глубокие — светились сейчас каким-то необыкновенным светом. Близость с Гленной наполняла его силой, подобно волшебному источнику с живой водой. Близость с Гленной придавала смысл всей его жизни.

Их движения с каждой секундой становились все глубже, все сильней, все быстрей, стремительно приближая Кейна и Гленну к сладостной развязке.

А потом их накрыл ослепительный белый свет, от взрыва страсти весь мир распался на тысячи сверкающих обломков, и наступила тишина.

Сознание возвращалось к ним постепенно, вместе с утихающим грохотом сердца, сквозь хриплое, судорожное дыхание. Привычный окружающий мир вновь вступал в свои права, и жизнь, сделав короткую остановку, вновь готова была рвануться вперед.

Кейн глубоко вздохнул, скатился на бок и сказал, лениво улыбнувшись:

— Между нами все осталось по-прежнему, любовь моя. Нет, мы с тобой точно созданы друг для друга, в этом я больше не сомневаюсь. И знаешь, что бы ни случилось, я больше не расстанусь с тобой ни на одну ночь.

Гленна счастливо вздохнула, мысленно соглашаясь с Кейном. Да, они в самом деле предназначены друг для друга самой судьбой, и Кейн дороже ей всего на свете, даже самой жизни.

— Я люблю тебя, Кейн, — со слезами на глазах сказала Гленна.

— И я тебя люблю, моя родная. Мы поженимся, как только я все для этого подготовлю.

Эти слова окатили Гленну ушатом холодной воды, и она едва не умерла от горя, когда вспомнила о своем нынешнем положении. Ведь теперь она не имела права ни на любовь Кейна, ни на близость с ним. Ах, если бы у Кейна хватило терпения выслушать все, о чем она должна рассказать ему.

Кейн взял руку Гленны, поднес к своим губам и спросил, целуя ее пальцы:

— О чем ты задумалась, любимая?

— Кейн, мне надо поговорить с тобой, — сказала Гленна, дрожа всем телом от нервного напряжения. Она знала, каким трудным будет предстоящий разговор.

— Давай попозже, — предложил Кейн и продолжил, любуясь Гленной: — Никак не могу на тебя насмотреться. Я думаю, что ты ведьма — прекрасная, желанная ведьма, и я люблю тебя.

Сейчас Кейн был похож на мальчишку — слегка растрепанного, беззаботного и влюбленного по уши.

И снова страсть прорвалась наружу, словно весенняя река, сносящая плотины, и руки Кейна снова начали свой волшебный танец на теле Гленны, а губы его вновь зашептали жаркие, вечные слова.

Когда они отдышались, Кейн сказал:

— Знаешь, с той минуты, как увидел тебя сегодня, забыл обо всем. Не спросил даже, почему ты оставила свою работу в «Паласе». Спросил там, но мне сказали только, что ты нашла себе другое место. Тогда я бросил в номер свои чемоданы и сразу поспешил сюда — а вдруг ты окажешься дома? И вот, угадал, слава богу. Так что случилось, милая?

«Ну, вот и все, — подумала Гленна. — Пришло время платить за свои ошибки и свою глупость».

И вдруг Гленна ощутила полное спокойствие. Сейчас она расскажет Кейну обо всем, и, что он ни скажет в ответ, в любом случае с души ее спадет камень. Ведь самая ужасная правда всегда лучше, чем ложь. Конечно, характер у Кейна взрывной, непредсказуемый, но если ей удастся заставить его выслушать все до конца, то они вдвоем наверняка найдут способ избавиться от Джадда Мартина.

— Я покинула «Палас» несколько недель тому назад, Кейн, — неуверенно начала Гленна. — Я… Мне предложили более интересную работу, и я согласилась.

— Мне казалось, что «Палас» — самое лучшее место в этом городе, — заметил Кейн. — Так где же ты работаешь сейчас?

— Я теперь в «Красной Подвязке», — сказала Гленна и быстро добавила, увидев потемневшее лицо Кейна: — В ресторане.