Обессилевшая рука. Рассказ о мести в лесной глуши

Она отвела взгляд, проявляя легкое замешательство. Должно быть, старик кое-что заметил, о чем свидетельствует его следующая реплика:

– Ты не получишь моего согласия на брак с бедным белым, каков бы ни был его характер; и если будешь вести себя глупо, рассчитывай только на себя.

Ответа не было, и он какое-то время сидел молча, словно обдумывая возникшие осложнения.

Дочь как будто никому еще не отдала свое сердце; больше того, она пользовалась известностью в округе именно тем, что отвергала всех поклонников.

Тем не менее в глубине души она могла испытывать к кому-то чувство; и именно в этом причина ее отвращения к мужчине, за которого отец хотел выдать ее замуж.

– Подъезжая, я кое-что слышал. Вроде выстрела из ружья. И совсем недалеко от нашего дома. Тут кто-то был?

Вопрос был следствием рассуждений старого охотника.

К счастью для девушки, он допускал уклончивый ответ, вполне простительный в данных обстоятельствах.

– После твоего отъезда в доме никого не было. Но выстрел был, я сама его слышала.

– Где?

– Мне кажется, за ручьем. Может, в лесу за садом.

– Там в лесу ничего нет, кроме белок. Кто может охотиться на белок в такое время дня?

– Какие-нибудь мальчишки, наверно.

– Мальчишки... Эй, а что там среди персиковых деревьев? Змея, клянусь небом! Гремучая змея! Не собака ли ее убила?

Старый охотник, подчинившись любопытству или какому-то другому оставшемуся скрытым импульсу, сошел с крыльца и направился туда, где стояла собака, обнаружившая убитую змею.

Оттащив собаку в сторону, Рук осмотрел мертвое пресмыкающееся.

– Голова прострелена, – сказал он про себя, – прострелена из ружья. Ружье охотничье. Кто бы это мог быть? И сделано по эту сторону ручья: собака даже волосок не промочила, когда тащила змею.

Опытному взгляду охотника нетрудно было отыскать след. Джерри Рук прошел по нему к тому месту, где змея была убита.

– Застрелена здесь, точно. Вот и след от пули, после того как она пробила голову. А вот и следы стрелявшего. Не мальчишка, нет: взрослый мужчина! Кто бы это бродил среди моих персиков?

Он нагнулся к следам и тщательно осмотрел их. Потом прошел по следу до берега ручья: здесь те же следы гораздо отчетливей отпечатались в грязи.

– Какой-то чужак, – продолжал рассуждать Рук. – Я таких следов у нас не видел. Кто бы это мог быть?

Странно, что он проявляет такое беспокойство из-за незначительного обстоятельства и так старается выяснить, кто побывал в его саду. Очевидно, старого охотника тревожит что-то еще, кроме нарушения его прав.

– Девочка должна была слышать выстрел яснее и видеть больше, чем рассказала. Что-то у нее есть на уме, и я не могу выяснить что. Надо бы заставить ее отвечать на катехизисе.

– Лена, девочка! – продолжал он, возвращаясь на крыльцо, на котором по-прежнему находилась его дочь, – ты хочешь сказать, что сегодня никого не видела?

– Кое-кого я вижу прямо сейчас, – ответила она, радуясь возможности избежать ответа на вопрос.

– Кого-то видишь? Кого же?

– Вон там. Твой друг подъезжает по тропе.

– Альф Брендон! – воскликнул старый охотник, торопясь навстречу; действительно, к дому на сытой холеной лошади подъезжал Альф Брендон.

Для Лены Рук это было очень удачное появление; по крайней мере на время она избавлена от «ответа на катехизисе».

Глава XVIII Разгневанный поклонник

Впервые в жизни вид Альфа Брендона, приближающегося к дому ее отца, не вызвал у Лены Рук боли или отвращения.

Все эти годы он был самым настойчивым из ее поклонников, однако она испытывала к нему еще кое-что, кроме презрения. Несмотря на его богатство, несмотря на красивую одежду и громкие слова, девушка понимала характер этого человека и считала его хвастуном и трусом.

Она знала, что он жесток – настоящий тиран для тех, кто имел несчастье быть в его власти; это был безжалостный хозяин чернокожих рабов, трудившихся на его плантациях.

Мот и растратчик, он не был щедр; со всем своим богатством среди друзей он считался самым скупым. Он тратил деньги, и тратил много; но только на себя, на удовлетворение собственных чувственных желаний.

Он приобрел репутацию одного из самых злобных людей в округе; и Лена Рук это знала.

Он ей никогда не нравился; и ее неприязнь еще более усиливалась оттого, что она знала: Альф Брендон – злейший враг Пьера Робиду.

Она не думала о том, насколько эта вражда связана с ней самой: с самого начала сын плантатора жестоко ревновал ее к товарищу и спутнику ее детства.

Но она помнила сцену на поляне; она считала, что ее главным вдохновителем был Альф Брендон; и она давно заподозрила, что долгое отсутствие Пьера Робиду каким-то образом связано с тем давним происшествием.

И теперь она обрадовалась появлению Брендона только потому, что он избавил ее от трудного положения. Что она могла ответить на вопрос отца? Появление Альфа избавило ее от необходимости отвечать.

Плантатор – теперь, после смерти отца, он больше не был сыном плантатора – казался слегка удивленным радостному виду, с каким его встретила девушка. Он не привык к такому приему и не догадывался о его причине.