Обесточенный (ЛП)

— Срань Господня, Лорел, — произнес Стив. — Но копы... ты действительно думаешь, что они могли не заметить, как охранная компания собирает телефоны?

— Ты чертовски хорошо знаешь, что охранные фирмы загружены подрабатывающими нынешними и бывшими полицейскими. Или это чуваки, которые мечтают стать полицейскими и сделают все, чтобы произвести впечатление на кого-то в форме. Я не думаю, что это безумие – представить себе местную полицию, играющую роль, чтобы защитить некоторых из своих офицеров, даже если они не были на службе в то время. Все, что нужно сделать охранной компании, это сказать, что они ничего не нашли, а копы просто должны кивнуть и посмотреть в другую сторону. Никто не собирается их допрашивать.

— Кроме настоящих ковбоев, вроде нас, верно? Черт возьми, а мы хороши.

Я кивнула, чрезвычайно счастливая видеть Стива на борту моей миссии.

— Если нам удастся найти хотя бы одно видео с первых рядов, мы сможем найти доказательства того, что Ноа видел, когда он был на сцене, и показать, что он действительно считал Куинна в смертельной опасности. Мы могли бы полностью оправдать его.

— Это будет журналистская бомба гребанного десятилетия! — сказал Стив, хлопнув ладонью по столу.

Я рассмеялась.

— По крайней мере, в музыкальном мире точно.

— Но каков план? И как мы найдем видео, которых, кажется, не существует?

Я допила свой кофе, прежде чем ответить.

— Охранная компания называется «Сентинел». Их штаб-квартира находится в Лос-Анджелесе, всего в нескольких милях от площади, где проходил фестиваль. Судя по звонкам, которые я сделала администраторам фестиваля, «Сентинел» был всего лишь независимым контрактным наймом, работающим с медиа-конгломератом, который владеет фестивалем и несколькими лейблами. Женщина, с которой я разговаривала, сказала, что они в значительной степени доверяют словам охранной фирмы об инциденте. В этом они похожи на копов, всегда извлекающих выгоду из сомнений.

— А какова позиция фирмы по поводу нарушения правил на сцене?

Я закатила глаза.

— Они виноваты в этом не больше Ноа. Он привел несколько девушек на сцену за пару песен до нападения, поэтому они утверждают, что охранники резонно игнорировали другого поклонника, пытающегося сделать то же самое во время съемок. Это просто шаблонное корпоративное умывание рук.

— Это чушь собачья. На таком большом мероприятии подобные спланированные сценические вещи должны быть улажены заранее.

— Вот именно, — сказала я.

— Все это дурно попахивает, и концы ведут в Службу безопасности «Сентинел». Завтра вечером я полечу в Лос-Анджелес и посмотрю, что можно раскопать в штаб-квартире «Сентинел». На больших мероприятиях местные полицейские обычно количественно превосходят частную охрану, и настоящим полицейским будет гораздо труднее конфисковать мобильные телефоны без боя. Если кто-то и взял телефоны, то, скорее всего это была охрана. Я хочу попробовать найти их.

— Ты уверена? Не хочешь, чтобы это сделал я?

Я отрицательно покачала головой. Ни в коем случае не доверю будущее Ноа чужим рукам.

— Хочу сделать это сама. Тебе лучше остаться здесь и приглядеть за Ноа.

Стив сделал вид, что пишет записку на руке.

— Держать остальных кисок подальше от Ноа, есть.

— Я ненавижу тебя.

— Что? Я сказал, чтобы все остальные киски держались подальше от Ноа. Я ведь помогаю.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Ноа

Я даже не успел выпить свою первую чашку кофе, когда мой телефон, лежащий на стойке начал жужжать. На другом конце провода был Гэвин.

— Я заеду за тобой. Будь готов через десять минут, — сказал он.

Протирая глаза, чтобы окончательно проснуться, я ответил:

— Что, черт возьми, происходит?

— У нас встреча с твоей группой в центре города. Это срочно.

Паника сдавила мою грудь. Кофе из чашки выплеснулся на стойку, когда я поставил ее.

— Что случилось, Гэвин?

— Одевайся. Я почти на месте.

Он повесил трубку, прежде чем я смог вставить хоть слово.

Чертыхаясь, бросился в свою спальню и натянул первую попавшуюся одежду, которая не воняла. День снаружи был довольно солнечным, поэтому я снял куртку и попытался спасти остатки кофе, вылив его в переносную кружку. Снаружи послышалось ровное урчание мотора, и два гудка прозвучали в быстрой последовательности.

Звукозаписывающий лейбл платил за то, чтобы таких больших шишек, как Гэвин, возили по городу. Он сидел в левом заднем углу машины, поглощенный телефонным разговором, когда я нырнул внутрь и сел. Водитель ничего не сказал и, спрятавшись за разделительным стеклом, начал задним ходом выезжать с моей подъездной дорожки.

Я потягивал кофе и ждал, когда Гэвин закончит разговор. Во всяком случае, он в основном слушал. Через несколько секунд тихо пробормотал что-то в трубку и повесил ее, повернувшись ко мне.

— Как ты себя чувствуешь сегодня? — спросил Гэвин.

Его лицо было плоским и серым, как у статуи. Или как будто его всю ночь тошнило.

— Давай, приятель, прибереги это дерьмо для Куинна, — сказал я. Как только эти слова слетели с моих губ, я понял, что кружка кофе в моей руке дрожит. — Что, черт возьми, происходит?