Обет

Она уверенно зашагала вперёд, и мы последовали за ней, словно послушные щенки. Тинг провела нас через настоящий лабиринт узких, кривых улочек, затенённых балкончиками, увитыми цветами, мимо лавчонок и лоточков, торговавших всем на свете — от дорогих шёлковых тканей и заморских специй до живых змей, шевелящихся в плетёных клетках, и связок сушёных морских коньков, похожих на причудливые амулеты.

Я с трудом поспевал за Тинг и Ян, то и дело спотыкаясь на неровной мостовой и опасливо косясь на прохожих.

Наконец, мы остановились у неприметной таверны с вывеской, на которой был изображен золотой цветок лотоса.

— «Золотой Лотос»? — прочла вывеску Ян. — И что это за место?

— Это больше, чем просто таверна, — ответила Тинг, не удосужившись обернуться. — Это ещё и гостиница, и игорный дом, и… скажем так, место встречи влиятельных особ.

— И что мы здесь забыли? — поинтересовалась принцесса.

— Макс, я освобождаю тебя от обета молчания

— Ага, спасибо, — буркнул я, нахмурившись.

Парочка громил с недобрыми лицами у входа в заведение напрягали меня.

— Хозяин этого заведения, — продолжила Тинг, — Ляо Вэй. Правитель этих земель. И, главное, наш с вами старый друг.

Тинг подмигнула нам и, не колеблясь ни секунды, нырнула внутрь под хмурыми рожами охраны. Мы с Ян обменялись недоуменными взглядами и последовали за ней.

Внутри было шумно, накурено и людно. За столами, заставленными кубками с вином и блюдами с неведомыми яствами, сидели матросы, купцы, наёмники и прочий разношёрстный народ. Я уловил обрывки разговоров на десятке языков, услышал звуки музыки, доносившиеся из глубины заведения, почувствовал на себе десятки любопытных взглядов.

Тинг, не обращая ни на кого внимания, провела нас через весь зал к стойке, за которой дремал толстый трактирщик с обнажённым торсом, сплошь покрытым замысловатыми татуировками. Он открыл один глаз, оценивающе оглядел Ян, и ухмыльнулся, обнажив ряд желтых зубов.

Тинг запрыгнула на стойку.

— Какая цаца к нам зашла! — пробасил трактирщик, с трудом поднимаясь на ноги.

— Пасть закрой, — коротко бросила Тинг, не удостоив его и взглядом.

Она наклонилась к трактирщику и что-то прошептала ему на ухо. Тот мгновенно переменился в лице. Его ухмылка исчезла, сменившись выражением почтительного страха. Он что-то пробормотал себе под нос и, поспешно вытирая руки о грязный фартук, скрылся в задней комнате.

— Подождём здесь, — скомандовала Тинг, усаживаясь за один из столов. — Король нас примет.

— А Танзин…? — начала было Ян, но Тинг остановила её жестом.

— Забудь про Танзина, — прошипела она. — Здесь ты в безопасности. По крайней мере, пока.

Мы поднялись в гостиничный номер таверны. Номер, хотя и не отличался особой роскошью, был вполне уютным. Узкие окна выходили на гавань, в камине весело трещал огонь, а на столе нас уже ждал кувшин с вином и тарелка с фруктами.

— Ян, — Тинг повернулась к принцессе, — тебе придётся немного изменить свою внешность. Здесь тебя знают многие.

— Судя по трактирщику, не не многие.

— Это исключение без толики разума в расчет не берется.

— В любом случае я уже позаботилась об этом, — Ян сняла с головы платок, под которым оказались её волосы, заплетенные в тугую мужскую косу. — Как тебе?

— Сойдёт, — одобрительно кивнула Тинг, оглядывая преображение Ян. — А теперь отдыхайте. Нам с вами, — она многозначительно вильнула хвостом, — предстоит долгий разговор с королем, а вам, детишки, не помешает привести себя в порядок.

Она грациозно спрыгнула со стола и направилась к двери, бросив на прощание:

— Я сообщила трактирщику, что принцесса Арантеи желает поговорить с королем. Не думаю, что он откажет нам в аудиенции.

И, с этими словами, она вышла из номера.

Я с Ян остались одни. Впервые за время нашего путешествия нам предстояло провести ночь не просто под одной крышей, а в одной комнате, пусть и разделенной тонкой перегородкой. И если Ян, казалось, совершенно не смущало наше вынужденное соседство, то я чувствовал себя как на иголках.

Прошел час. Ян уже успела задремать, уставшая от долгого морского путешествия и переживаний. А я все сидел у окна, разглядывая суету портового города, и пытался обуздать клубок противоречивых чувств, бушевавших в моей груди.

Внезапно раздался негромкий стук в дверь. Ян встрепенулась, бросив на меня быстрый взгляд.

— Войдите, — тихо произнесла она.

Дверь приоткрылась, и на пороге, щурясь от яркого солнечного света, возник юноша в простом, но искусно сшитом камзоле цвета спелой сливы. Невысокий, но стройный и подтянутый, с гибкостью тростника и плавностью движений опытного фехтовальщика, он держался с врождённым достоинством, которое не скрывала даже лёгкая, обладающая странной притягательностью улыбка, тронувшая его губы. Тёмные, словно агатовые бусины, глаза смотрели спокойно и внимательно, а в чёрных, как вороново крыло, волосах, собранных в аккуратный узел на затылке, поблескивала серебряная шпилька с изображением миниатюрного дракона — знак принадлежности к высшему свету.