Обет Безбрачия

— Нет, ну апелляцию я подам. Начальство тоже очень заинтересовалось, так что Он лично ее подписал, — похвастался Дамиан. — Но, скорее всего, мы ее не отобьём. Девочка ничего не помнит, так что показания дать не сможет! Это раз. Второе. Нет доказательств, что брак несчастливый. Третье. Дон! Ты меня слушаешь, или как обычно? Я кому тут все рассказываю? Дон! Тум-ту-ру-ту-ту! Боевая тревога! Всем по коням! До-о-он!

— Я ее поцеловал, — произнес я, глядя на нее через стекло заднего вида.

— Еще раз, — голос Дэма притих, но я отчетливо слышал его в трубке. — Ты, Абаддон и так далее, командующий и так далее., тот, который орал, что человек — это фу и так далее. поцеловал. человека? Дон, посмотри за спиной? У тебя случайно крылья не выросли? Проверь нимб на рогах, не болтается? Не? Дон, тебе угрожали? Да? Скажи мне, что тебе угрожали! Я их юридически растерзаю!

Я молчал, глядя на спящее тело, мнущее щекой мой пиджак.

— Ты хоть понимаешь, что ты натворил? Если небесная канцелярия заставила тебя засосать, то мы потребуем у них отсосать обратно! — заметил Дэм. — Ты понимаешь, что ты наделал? Ладно, Дон. Иди, занимайся любовью. А я пойду в уголочек, обниму коленочки и буду сидеть и причитать, куда катиться мир!

* * *

Я открыла глаза, чувствуя, как в голове все шумит. Под головой лежал мятый белый пиджак со следами моей губной помады, перед глазами был такой импрессионизм, а мне очень хотелось домой и сделать пикассо.

— Завтра у нас юбилей похорон вампира! — послышался голос, а добрая рука протянула мне бутылку минералки. — Завтра в шесть вечера я жду тебя со сценарием. Только одно условие. Ты слушаешь, что я говорю тебе! А не как сегодня! Очередной эротический танец меня не устраивает целиком и полностью!

— А вот и неправда! Часть тебя он вполне радовал! — фыркнула я, перелезая на переднее сидение и чувствуя, как разламывается моя голова.

— А кто-то говорил, что на работе не пьет, — язвительно заметил Дон, глядя на меня с нехорошей улыбкой.

— А кто-то не сказал мне, что где-то в глубине души у него живет маленький рабовладелец! Что на празднике должно царить? Радость и веселье! А у нас что царило? Рабовладельческий строй! — пошла я в контрнаступление.

— Держи свою половину, — усмехнулся Дон, отсчитывая мне купюры. А потом сверху упала моя среднемесячная зарплата. — А это — премия за танец.

— Так тебе ж он не понравился! — возмутилась я, не веря своим глазам.

— Завтра в шесть вечера! Юбилей похорон вампира, — произнес Дон, когда я вышла из машины, а потом застыла, вспоминая СМС с угрозами.

— Он ничего тебе не сделает. А если сделает, ему же хуже, — услышала я, слыша, как машина заводится и отъезжает.

Калитка была открыта, а я прошмыгнула в нее. Под покровом ночи, я искала лопату, чтобы зарыть выручку под чахлым кустом смородины. Мы же семья? Конечно, семья! В семье все должно быть общее! Кроме неприятностей, разумеется! Деньги — это сплошные неприятности, так что у каждого они свои! Я притоптала землю, положила сверху пучок травы, а потом вошла в дом, сжимая в руках жалкие пятнадцать тысяч рублей.

Тело лежало в коридоре в позе отдыхающего от суровых будней. Он загорал при свете шестидесяти ваттной лампочки в одних трусах. Лучи искусственного солнца равномерно освещали поверхность тела, коврик для обуви исполнял обязанности пляжной подстилки, а бутылка рядом намекала, что человек на курорте. Император виртуальной империи лежал пузом кверху, а из одежды на нем были трусы с купюрами разной степени достоинства, заставляющие любого мужика чувствовать себя банкиром, сохраняя в тепле свои основные фонды, и вьетнамки, надетые поверх серых носков, четко разделяя два пальца. Я перешагнула через мертвого самурая, слыша сиплое: «Я умер!».

— Государство похоронит! У меня нет денег! — ответила я, снимая с головы венок и укладывая его ему на грудь.

Так, а где мой шампунь? Я что-то не поняла? Куда делась моя косметика? Я вошла в свою комнату, глядя на пустой шкаф с моими вещами. Ноутбук был открыт, я попыталась его закрыть, но не смогла. Какая-то сволочь залила его стык клеем, лишив его возможности закрываться раз и навсегда.

Я бросилась к мусорному ведру, глядя на тюбик, прилипший к крышке. Нет ни одежды, ни косметики, ничего!

Я вышла на улицу, глядя на след от огромного костра, в котором валялось что-то белое. Отлично! Куда, интересно знать, делась моя парадно-нарядная блузочка? И откуда взялась эта горелая тряпочка? Ладно, достал! Вот честно, достал!

Следом за клеем в штаны отправилось половина тюбика. Другую половину я решила оставить про запас, надежно спрятав ее в аптечке. Пузырек с зеленкой и ватная палочка были уже наготове.

— Прощай жестокий мир! — усмехнулась я, нанося боевой макияж подручными средствами. Визажист из меня был так себе, но уже на лбу виднелась надпись: «Пиво мне не продавать!», а потом я случайно пролила флакон ему на щеку, щедро размазывая. Все! Теперь у меня есть свой лысый Шрек! Остатки зеленки я вылила в трусы.