Обет Безбрачия

— Да как ты смеешь!!! — возмутилась я, пытаясь сорвать с себя ошейник.

— Когда я буду дома бегать в гольфах и юбочке, ты мне все расскажешь! — ответил он, а его губы дрогнули в улыбке. — Поводок не надо. Она послушная девочка.

Я смотрела на Дона так, что ему не мешало бы позвонить знакомому могильщику и договориться по поводу места под солнцем или под деревцем.

— Гав! — произнесла я, глядя, как его губы дрогнули в улыбке. — Еще повторяю: «Гав!». Ну хорошо! Собачка, так собачка! Я тебе покажу!

— Вампирам покажешь! — заметил Дон, расплачиваясь за покупки и ведя меня в машину.

— Мой хозяин — извращенец! Демон — извращенец! Не удивляйтесь! Вы что? Демона — садомазохизма не видели! Не толпитесь, проходите мимо! — гадко заметила я, пытаясь снять ошейник.

— Я же сказал, тебе идет! — заметил Дон, открывая мне дверь машины. — А вот когда дойдет

— спасибо скажешь!

— Гав-гав-гав, — произнесла я, глядя на шипы в зеркало заднего вида. — Я знаю только три слова: «гулять, играть, кушать и спать!». Что ты от меня хочешь? Я — очень игривая собачка! Могу и за руку укусить!

— Смотри, чтобы тебя не укусили! — произнес Дон, влетая в туман и вылетая возле старинного, черного обветшалого замка, над которым зависли зловещие тучи. Уже стемнело, а вокруг по земле струился туман.

— Приехали! — произнес Дон, с усмешкой глядя на замок, чья башня кренилась под порывом ветерка. — Хороший был замок… Давай, вылезай, мы и так опоздали.

Перед носом у нас появилась летучая мышь, противным голосом заявляя: «Наконец-то! Мы кому деньги за праздник платим! Все уже собрались! Мы его уже откопали!».

— Кого откопали? — спросила я, ежась от могильного холодка зловещей ночи.

— Юбиляра! — пискнула летучая мышь, ведя нас в замок. — Всех родственников собрали! Многих тоже откапывать пришлось! Юбилей — это вам не кол! Его пропустить нельзя!

Нас ввели в огромный, сумрачный, требующий уже не ремонта и уборщицы, а распорок и демонтажников, холл. Программа расселения ветхого жилья не добралась до вампиров! Стены облезли, где-то под некогда красивой штукатуркой виднелись кирпичи. Под ногами крошилась штукатурка, а прямо перед нами упал огромный пласт с потолка.

— Мы недавно сделали ремонт! — похвасталась летучая мышь, подлетая к двум палочкам, придерживающим потолок. Перед нами сама по себе открылась дверь в сумрачный зал, где за столом сидели бледные, в потрепанной одежде, разнополые товарищи, переглядываясь при виде меня. Напротив каждого стоял кубок с кровью, а они с аристократической ленцой провожали нас очень заинтересованными взглядами.

Во главе стола сидел красавец, бросив на меня хищный взгляд, а чуть подальше стояли старые, ветхие гробы. Один из них был пробит колом, на втором висела связка сухого чеснока.

— О! Наконец-то! — прошептал красавец, плавно двигаясь в мою сторону и обнажая острые клыки. — Целую ваши ручки..

— Потом мою поцелуешь, — хрипло заметил Дон, стоя позади меня. — Правда поцелуй будет внезапным, но думаю, что тебя это уже мало смутит.

— Послушайте, по контракту мы заказывали только одну девушку! Так что будьте так любезны, покинуть помещение, — надменно произнес вампир, глядя на Дона.

— Хорошо. Вы правы. Менеджер должен находиться в тени, — как-то зловеще заметил Дон, делая шаг в темноту, которая висела в неосвещенных углах замка. Я видела, как исчезает его белый костюм, бледное лицо с нехорошей улыбкой, а потом в темноте вспыхнули два огонька глаза. У меня одной трусы решили бросить вызов памперсам?

— Как зовут юбиляра? — нервно спросила я, глядя на гостей в черном и гроб, стоящий в центре зала.

— Реджинальд Август Джеральд Флоренс Игнациус Виллердрет маркиз фон Файербрук, — произнес красавец, указывая на гроб, перемотанный цепями. — Я вас умоляю, только полное имя! Он из очень древнего рода, поэтому щепетилен в этом вопросе! Мы его очень любим.

Пока я, разминая речевой аппарат, записывала имена, используя крышку гроба, как столешницу.

— Вы же понимаете, что вы находитесь в очень аристократичном обществе, поэтому ведите себя, как подобает королевскому этикету всех времен и народов, — негромко заметил красавец, пока я доставала сценарии. — Юбиляр очень любил стихи… Так что будьте так любезны… И песни.

Ага! Сосите кровь на свежем сене, с любовью ваш, Сергей Есенин! Голосом, преисполненным трагизма, я начала.

— Дорогие гости, мы собрались сегодня в этом замке, чтобы отпраздновать юбилей со дня похорон, — я чувствовала, как у меня начинает щипать в глазах при мысли об этом логопедическом триллере. Я даже размяла речевой аппарат. — Реджинальда Августа Джеральда Флоренса Игнациуса Виллердрета маркиза фон Файербрука! Хмхмыхмысячу лет назад, наш дорогой и бесценный…

Нет, не надо, спасибо! Только не опять! Я чувствовала, как в преддверии логопедической вершины, во рту все безбожно пересыхает.