Обет Меченого (СИ)

Пульс сталкера подскочивший ещё в тот момент, когда он шагнул в неизвестность, теперь просто зашкаливал от адреналина и другой природной химии, вырабатываемой организмом. Нужно убираться отсюда! До точки невозврата, которую ему обеспечит радиационный фон Четвёрки, максимум полторы минуты. Там, где обычный человек впадает в состояние дистресса, у подготовленного все движения наоборот становятся стремительными. Меченый закрепил за металлоконструкцию и сбросил вниз фал, не дожидаясь пока полностью размотается бухта — подцепил лебёдку для ускоренного спуска, защёлкнул карабин и прыгнул с балки. Десять секунд. На месте активной зоны реактора — пустое пространство и переплетенье изогнутых обрывков труб, свисающих со вставшей почти вертикально его верхней крышки. Неподалёку стремится ввысь курган из песка, которым в 86-м году пытались через развороченную крышу засыпать ядерное исчадие ада, но из-за ошибки в расчётах не достигли цели. Вот там справа, помнится, пролом, уводящий в подреакторные помещения. Касание ногами поверхности, отсоединился одним движением и теперь бегом! Двадцать секунд.

— Твой путь завершён, человек! Иди ко мне! — громогласный бас эхом прокатился внутри черепной коробки, и, казалось, едва не взорвал её.

— Да пошёл ты, жестянка! — остервенело крикнул на бегу сталкер.

Резче, Слава, резче! То здесь, то там виднеются обломки, бывшие когда-то, по всей видимости, частью активной зоны реактора. Попадаются также фрагменты тепловыделяющих сборок, ТВЭЛов и непосредственно топливные таблетки собственной персоной. Бег по нагромождению из обломков напоминает слалом, не дай Боже оступиться! Меченый неплохо помнил, где находятся парораспределительный коридор и бассейн-барботер, главное, чтобы ничего кардинально не поменялось со времени последнего визита. Тридцать секунд. Прежний проход закрыт бетонной плитой, будь прокляты эти сектанты и их хозяева! Назад к реактору, его нижняя крышка частично разрушена и там тоже была лазейка. Есть! Сорок секунд.

То там, то тут попадаются лавообразные застывшие потоки коричневого или зловеще чёрного цвета. Они как ничто иное хорошо напоминают о том, какие температуры и силы тут бушевали в своё время. Ныне матовая поверхность одних напоминает керамику, другие же по структуре схожи с пемзой. Болотный Доктор как-то объяснял Меченому, что всё дело в том, что количество продуктов деления примерно вдвое превышает количество разделившихся ядер. Так как размеры всех атомов приблизительно одинаковы, то продукты деления занимают больший объём, чем атомы делящегося материала, что и приводит к радиационному распуханию ядерного топлива, то есть росту его объёма с образованием пор, заполненных газообразными продуктами деления. Один вид этой лавы, продолжающей излучать смерть, может заставить сведущего человека, оказавшегося волею судеб рядом, покрыться холодным потом.

Пятьдесят секунд и три миллиарда микрорентген на счётчике! Бегом, не сбавлять темп! Поток привёл к проплавленной в бетоне дыре — прыжок и приземление в очередном туннеле. Лёгкие заходятся от скачков по этим горкам и хламу, но выхода всё нет. Местами виднеются странные по форме и цвету кристаллы, которые визуально уместны скорее в горной пещере. Однако судя по излучению исходящему от них, если вода и причастна к их рождению, то отец — явно уран. Минута! Мелькают какие-то бассейны, резервуары, мощные громоздкие электродвигатели и насосы, вытяжные турбины, по стенам змеятся трубы, а под потолком разветвленная вентиляционная система, разносящая теперь крупицы смерти. Ведь циркуляцию воздуха никто не отменял, а потому во всех помещениях Саркофага, даже прилично удалённых от эпицентра аварии, много пыли, которая словно блёстки искрится в лучах света, наводя на мысль о её нетривиальной природе. Дозиметр сходит с ума, выдавая на экран запредельные значения, подтверждающие, что частички эти хоть и маленькие, но отнюдь не безобидные. Поворот налево, какой-то технический коридор, снова налево. Минута десять секунд! Время, кажется, застыло, но его всё равно осталось так мало! Дыхание обдирает горло: терпеть, боец, терпеть и не сбавлять скорость! Солдат всегда бежит, сколько может, а потом ещё сколько надо.

— Теперь два раза направо, — сказал внутренний голос.