Обет мести. Ратник Михаила Святого

— Отряди завтра своих людей с гостями, пусть на всякий случай находятся неподалеку от детей и женщин. Не ровен час подранок какой на них пойдет. К моим приставь особо! Как услышала Алена про охоту, третий день уж проходу не дает: возьми да возьми. И меньший, Яков, туда же.

— То неплохо, — улыбнулся в бороду старший дружинник. — В отца пошли, такие ж горячие. Охрану надежную дам, не сомневайся, боярин. Хошь, сам позади встану?

— Нет! Ты со мной будешь, у новгородцев. Хочу к боярчонку одному присмотреться.

Дальнейшего разговора Иван не расслышал. Василия призвали к великому князю. Но слова о том, что завтра боярская дочь будет на охоте, не выходили из головы молодого парня. Василий несколько раз проходил мимо, озабоченно хмуря чело. Еще раз прошагал в сенную и Ярослав. А когда десятник протопал назад, Иван не удержался:

— Слышь! Погодь минутку, дело есть. Завтра куда меня метишь?

— Как куда? До обеда отсыпайся, как и все, кто дежурит сегодня. Там видно будет, а что?

— Пошли меня завтра дочку нашего боярина охранять, а? Век должен буду!

— Алену?.. — задумчиво протянул немолодой уже мужик. — Пошто?

Лицо его вдруг приняло хитрое выражение.

— Эвон ты куда замахнулся?! Смотри, шею себе не сверни, паря! Это не девка сенная, чтоб ей украдкой титьки щупать. Узнает о таких думках Василий — быть тебе поротому!

— Три куницы подарю и жбан хмельного поставлю, когда гости разъедутся, — продолжал умолять Иван. И добился-таки своего.

— Ладно, — буркнул Ярослав. Вновь хитро подмигнул и ткнул кулачищем в бок. — С Олежкой пойдешь. И чтоб с боярыни и детей глаз тамо не спускать, понял? Бок о бок чтоб ехали и стояли, когда зверь пойдет. Гляди у меня!! Чтоб помнил, кто ты есть и кого охранять поставлен, а не пялил зенки куда не следует! А не то!.. Обрядись с ночи как следует, рогатину проверь, секиру. Я подменю, как повечеряем. И смотри, опять заместо коня под девкой не поскачи, как давеча!

Гулко захохотав, Ярослав забухал сапогами вниз по скрипучим ступеням.

Остаток дня пролетел для Ивана незаметно. Он отстоял свой срок, едва не схлопотав замечание за улыбку до ушей, не пожелавшую сойти с лица даже при виде подходящего боярина. Забыв о степенности служивого человека самого великого князя, бегом пронесся до общей столовой, игриво шлепнув по широкой заднице толстую стряпуху Василису, обихаживавшую добрую сотню ратников. Вышел на улицу в поздних сумерках… и обмер, нос к носу столкнувшись с той, о ком больше всего думал в последнее время.

Аленка вернулась из города в сопровождении няньки. Отпустив пожилую женщину домой, девушка прогуливалась по широкому двору, любуясь полной луной и поглядывая по сторонам. Будь Иван посообразительнее, он бы наверняка догадался, что большая людская, в которой жил он и его товарищи, — не самое лучшее место для прогулок молодой боярыни. Как ни гоняли своих подчиненных сотник и десятники, то один ратник, то другой ночной порой, выходя по малой нужде, приспускали порты у входа, оставляя на высоких сугробах характерные желтые росписи. Да и в матером мужском гомоне, доносившемся из-за приоткрытой от духоты двери, время от времени звучали ядреные словечки, позднее получившие во всем мире название непечатных. Но Иван не был философом, и эта встреча лишь заставила горячее сердце в очередной раз забиться часто-часто, а губы расплыться в очередной растерянной улыбке.

— Здравствуйте вам! — поклонился парень, не сводя глаз с милого лица, с темных глаз, приветливо смотрящих из-под заиндевевшего опушка дорогой шапки.

— Здравствуй, Ваня!

Иван еще более опешил. Он понял вдруг, что первая мимолетная встреча и для нее не прошла бесследно, что Алена узнала позже от других ратников или даже самого отца, как зовут поднявшего ее ввысь силача. И не только узнала, но и отложила в памяти, чтобы в нужный момент безошибочно вспомнить.

— Тоже гуляешь? — как ни в чем не бывало продолжила боярская дочь. — Или послали куда?

— Гуляю…

— Тогда, может, пройдемся вместе? Давно хотела расспросить тебя поподробнее о той девушке, что татары с собой при бегстве забрали. Она что, невеста твоя была?

Подобная осведомленность, пусть даже неправильная, еще больше ошарашила молодого ратника. Он густо покраснел, благодаря всех святых, что темнота не может выдать эту неприличную для воя слабость.

Но тема была подсказана, и беседа завязалась. Мало-помалу Иван оправился от смущения, начал говорить спокойно и даже иногда шутил, с тихим восторгом замечая, как на щеках собеседницы появляются симпатичные ямочки. От грустной темы про Андрея и Любаню перешли к беседе о кашинском житие-бытие Алены в отцовском доме, затем как-то случайно дошли и до завтрашней охоты.

— Хочешь, я попрошу сейчас папочку, чтобы для моей охраны он тебя назначил? — испытующе предложила девушка. И, словно торопясь объяснить это странное предложение, добавила: — С тобой хоть можно будет о чем-то там поговорить. А то дадут мужика старого, будет лишь сопеть рядом да носом шмыгать.

— На охоте не шибко-то разговоришься, — попытался поправить Иван. — Заругают, что зверя отводим. Там боле стрелять придется.