Обет молчания

Во время нашего разговора вошли Маркус и Жорж. Они сияли.

— Готово! — закричал Маркус. — Все в порядке благодаря месье Латуру.

— Я просто нашел неполадку, — скромно сказал Жорж. — Мне всегда нравилось возиться с машинами.

— Значит, ничего не мешает нашему отъезду? — спросила мисс Каррутерс.

— Абсолютно ничего, — ответил Маркус. — Но взгляните, который час! Почти полдень. Я предлагаю пообедать здесь, в гостинице. Иначе нам придется во время пути где-то остановиться, чтобы поесть. Я скажу хозяину.

— Жорж, у меня замечательные новости, — обратилась к брату Андрэ Латур, — Эти добрые люди возьмут меня с собой. И, Жорж, я не поеду к тете Берте. Пожалуйста, не уговаривай меня. Я уже решила. Они хотят помочь мне найти какую-нибудь работу…

— Андрэ, ты должна поехать к тете Берте. Должна. Другого выхода нет.

— Нет, нет. Послушай. Мадемуазель Гринхэм и мадемуазель Дэнвер отвезут меня к себе домой.

Они подыщут мне место. Я смогу работать, где захочу.

Жорж выглядел озадаченным. Я могла его понять. Он оставлял сестру с незнакомыми людьми.

— Но… я… я уверен… — начал Жорж.

— Все очень просто, — вмешалась я. — Я возьму ее к себе домой. Моя мама поможет вашей сестре.

Мой отец — член парламента, и у нас большой круг общения. Они наверняка знают кого-нибудь, .подыскивающего себе прислугу.

Но брат Андрэ по-прежнему выглядел встревоженным и совершенно ошеломленным.

Мы обсудили все за едой.

Я накормила Эдуарда, а потом Андрэ взяла его к себе на колени, и, к моему удивлению, он не протестовал.

— Что за славный малыш! — заметила девушка и поцеловала его в макушку. Ребенок что-то пролепетал, выражая одобрение, и мне пришло в голову, что Андрэ могла бы помочь заботиться об Эдуарде.

Она понадобится как няня в детской, которую мы должны будем устроить для него.

Мне казалось, что я живу во сне. Каждая незначительная деталь приобретала огромное значение. Не сломайся машина, мы, как и планировали, выехали бы рано утром, попрощались бы с Жоржем и Андрэ и почти наверняка никогда бы их больше не увидели.

Как странно устроена жизнь! Никогда нельзя с уверенностью сказать, что произойдет в следующий момент.

Для Андрэ почти не оставалось места в автомобиле, но мы сумели разместиться. Жорж следовал за нами на своей машине.

Мы ехали вместе, пока наши пути не разошлись и он не направился в Париж. Андрэ взяла у меня малыша и спела ему песенку.

Эдуард, который начал было капризничать, пристально наблюдал за ее губами, и его лицо расплылось в прелестной улыбке.

Не вызывало сомнений, что Андрэ ему нравилась.

Расставание с Жоржем было печальным. Я снова почувствовала себя как во сне. Все происходящее казалось таким странным. Андрэ, о существовании которой накануне этого дня мы не знали, стала теперь одной из нас.

Пока мы следовали к побережью, я спрашивала себя, что еще произойдет?

Мы приехали в Кале уже под вечер и, выяснив, что нет никакой надежды переправиться сегодня, остановились в гостинице недалеко от порта. Атмосфера в городе была беспокойной. Люди выглядели испуганными и растерянными. Мы находились в стране, недавно вступившей в войну. Враг быстро продвигался по Бельгии и стоял уже почти у границ Франции.

Что дальше? Этот вопрос занимал каждого.

Всю ночь напролет я слышала шум плещущихся волн. Я твердила себе, что завтра окажусь дома.

Маркус находился, как всегда, в хорошем настроении. Он отправился договариваться о том, чтобы мы смогли как можно быстрее покинуть Францию.

Некоторое время он отсутствовал, а когда вернулся, нашел нас, с нетерпением ожидающих его в холле. Маркус сообщил нам, что мы не может уехать немедленно. Имеются трудности, но он собирается быстро их уладить.

И весь день прошел в ожидании, а ночь застала нас в той же гостинице.

Маркус ушел рано утром. Он сказал, что может задержаться на некоторое время, но уверен, что мы сумеем отплыть на следующий день.

Я с удивлением обнаружила, что при подобных обстоятельствах люди могут лучше узнать друг друга, чем за месяцы обычной жизни.

Андрэ привлекала меня тем, что Эдуард испытывал к ней симпатию. Если он плакал или у него болел животик, она знала, как его успокоить. Французские песенки, которые она ему пела, забавляли его.

Наступил вечер. Маркус все еще отсутствовал, пытаясь организовать наше отплытие на пароме.

Мы пообедали. Мы с Аннабелиндой поднялись в спальню. К нам присоединились Андрэ и мисс Каррутерс.

Наша комната находилась в мансарде, в которой потолок с одной стороны почти соприкасался с полом, а из маленького окна был виден порт.

Мы вели довольно бессвязную беседу, но внезапно наше настроение изменилось. Я не знаю, как происходят подобные вещи. Может быть, наше общее беспокойство вызвало это или серое море, казавшееся величественным барьером между нами и домом. Оно напоминало нам о препятствиях. Волны как бы издевались над нами, ударяясь о причал, не давая забыть, что мы далеко от дома, что война может настигнуть нас и нам никогда не удастся пересечь залив.

Наверное, у меня слишком разыгралось воображение, и остальные ни о чем подобном не думали, но, казалось, всем захотелось большей близости.