Обет молчания

Мы часто ходили в Грин-Парк и смотрели на уток. Мы отыскали скамейку, на которой я когда-то забыла перчатки. Это рассмешило нас, и мы начали вспоминать разные случаи из прошлого.

— Похоже на то, Люсинда, — сказал Роберт, — что наши жизни всегда оказывались переплетены.

— Это потому, что наши матери — подруги.

— Вы с Аннабелиндой как сестры.

— Да. Так было всегда. Хотя я так мало вижу подругу в этот приезд.

— Я думаю, они с матерью сговорились оставить нас вдвоем.

— Ты так думаешь?

— О, это очевидно. Я не жалуюсь.

— Я тоже, думаю, они ходят по магазинам. Они всегда это делают, когда приезжают в Лондон.

— Они были бы рады приобрести здесь особняк, но, поскольку твои родители оказывают нам гостеприимство, не видят в этом особой необходимости. И мой отец против.

— Но, я думаю, они бы его уговорили.

— Я тоже так думаю. У меня был замечательный отпуск.

— Надеюсь, тебе будет не слишком тяжело возвращаться к этому ужасному инструктору по верховой езде.

— Мне тяжело расставаться с тобой.

— О, Роберт, я не хочу, чтобы ты уезжал.

Он взял мою руку и сжал ее:

— Пиши мне, Люсинда.

— Конечно.

— И рассказывай мне обо всем, что происходит.

— Я буду… и ты тоже.

— Я думаю, мои письма будут проходить цензуру.

— Мне не нужны военные сведения, меня интересуешь только ты.

Роберт рассмеялся.

— У меня будет еще один отпуск, а потом мне должны присвоить офицерское звание.

— И это может означать немедленную отправку на фронт.

— Думаю, что да.

— Возможно, к тому времени война уже окончится.

— Кто знает? Люсинда, а ты кажешься взрослее. Я имею в виду, старше своих лет.

— Правда?

— Пятнадцать. Тебе скоро исполнится шестнадцать. Это уже почти зрелость.

— Ты заставляешь меня чувствовать себя какой-то сморщенной старухой.

— О нет. Я просто хочу, чтобы мы были ровесниками, вот и все.

— В этом случае, ты не был бы для меня тем милым взрослым братом, каким я знаю тебя всю мою жизнь.

— Об этом и речь.

— О чем?

— Подрастай быстрее, Люсинда, будь хорошей девочкой.

— Обещаю сделать все, что в моих силах.

Роберт повернулся и поцеловал меня в щеку.

— Чудесно, — сказал он. — Мы понимаем друг друга.

— Да. Думаю, да. Мне будет очень грустно, когда ты завтра вернешься в полк.

— Тогда давай составим план на мой следующий отпуск.

— Какая прекрасная мысль! А я тем временем подумаю, как побыстрее подрасти.

— Просто сделай это, — сказал Роберт.

Мы вернулись домой чуть молчаливее обычного.

Мы все пошли на станцию проводить Роберта.

Тетя Белинда с Аннабелиндой остались в Лондоне еще на несколько дней.

Меня удивляло, что Аннабелинда не проявляла ни малейшего интереса к Эдварду, а если о малыше упоминали, ее лицо словно превращалось в маску.

Она вела себя так, словно ее раздражало, что я привезла ребенка в Англию. Аннабелинда предпочла бы, чтобы дитя осталось в Бельгии, благополучно устраненный с ее пути.

Думаю, это было достаточно логично. Этот эпизод из своей жизни ей хотелось забыть, а мой поступок вытащил его плод на свет Божий, чтобы он напоминал ей о себе при каждом визите к нам.

Но мне казалось бесчеловечным, что собственный сын не вызывает у женщины ни интереса, ни даже любопытства.

Аннабелинда пребывала в прекрасном настроении и, видимо, простила мне, что я не сообщила ей о перенесении обеда в честь Маркуса Мерривэла на другое число.

Она иногда приходила в мою комнату немного поболтать наедине. Мы говорили и школе и о том, что могло случиться с мадам Рошер.

— Не сомневаюсь, что она будет давать указания армии оккупантов.

— Бедная мадам Рошер, мне трудно представить нечто подобное.

— Ты ведь не можешь вообразить, что она кому-нибудь подчиняется, да?

— В таких обстоятельствах могу.

— А я не перестаю думать, как все удачно получилось. Благодаря несравненному майору Мерривэлу. Ты ничего не слышала о нем?

— Нет.

— Ты уверена?

— Конечно.

— Ты уже один раз проявила скрытность, когда дело касалось его. Мне просто интересно.

— Я ничего не скрываю. Думаю, он где-то во Франции… или в Бельгии.

— Я считаю, что, поскольку он в одном полку с твоим дядей, ты можешь что-то знать.

— Мне неизвестно, где дядя Джеральд. Идет война. Многие вещи надо держать в секрете.

— Понимаю. Думаю, он весело проводит время, а?

— Я бы сказала, что там не так уж и весело.

— Маркус всегда будет хорошо проводить время. С ним так здорово. Но с Робертом ведь тоже очень хорошо вместе, да?

— Да. Ты же знаешь об этом.

— Он хороший парень, Роберт. Вы с ним просто созданы друг для друга.

— Что ты имеешь в виду?

Аннабелинда рассмеялась:

— Ты знаешь, что я имею в виду. Я думаю, наши родители всегда планировали это.

— Ты имеешь в виду?..

— Конечно, дурочка. Свадебные колокола и все такое прочее. Будь ты на год или два старше, он сделал бы тебе предложение прямо сейчас. Для меня это очевидно.

— Это вовсе не очевидно. Я всегда любила Роберта. Мы всегда были добрыми друзьями.

— Говорят, это лучшая основа для брака. Он тебе нравится, правда? Разве не здорово, что ты станешь моей невесткой? Знаешь, это общее желание.

— Я не верю, что моим родителям приходят в голову подобные мысли. А тебе, Аннабелинда, я бы посоветовала заняться собственными делами, а моими я займусь сама.