Обет молчания

Я села на корточки, и мы закончили кота и принялись за слона, пока Аннабелинда болтала с Андрэ.

Аннабелинда говорила главным образом о себе, и, казалось, Андрэ полностью устраивает роль слушательницы. Аннабелинда объяснила, что идет подыскивать себе дом.

— Это всегда огромное развлечение. Мой муж предоставил мне полную свободу.

Только бы она нашла что-то подходящее, вот все, что его заботит, а она-то знает точно, что он хочет.

Они углубились в беседу о домах, а тем временем мы с Эдвардом закончили слона и взялись за жирафа.

* * *

Первая неделя в Лондоне прошла очень быстро, не принеся никаких открытий. У меня появилась уверенность, что шпион — кто-то из посетителей дома.

Миссис Черри дружила с экономкой одного из друзей моего отца, которая иногда приходила к ней на чашку чая. Но я не могла себе представить тучную миссис Жордан, вечно жалующуюся на свой ревматизм, крадущейся по дому в поисках жизненно важной информации без ведома миссис Черри.

Все становилось еще загадочнее. Это мог быть только временный рабочий, иногда приходивший в дом, потому что утечка информации произошла не один раз. Жаль, что отец не мог задавать вопросы миссис Черри, но он не хотел, чтобы кто-нибудь догадался о его подозрениях.

Я была начеку. Иногда я просыпалась ночью и сидела, прислушиваясь. Как-то ночью я даже спустилась к кабинету. Дверь была заперта, и все погружено в темноту.

Во второй половине дня в пятницу мы уехали в Марчлэндз. Эдвард радостно воссоединился со своим пони, Билли Боем, который доставил ему даже больше удовольствия после их короткой разлуки. А в понедельник мы опять отправились в Лондон.

На следующей неделе появился Роберт. Я была счастлива видеть его, но одновременно и очень испугана, ведь я понимала, что он прошел весь курс обучения и должен отправиться на фронт.

Я оказалась права. Он уезжал в конце недели.

— О, Роберт, — сказала я, — как бы мне хотелось…

Он сжал мою руку и сказал:

— Увидишь, я скоро вернусь. Я скажу тебе, чего бы мне хотелось. Мне, хотелось бы погулять в парке… Просто пройтись по старым местам, чтобы вспоминать их, когда я буду далеко. Хотя я помню их и без этого.

— Давай так и поступим.

Мы гуляли между деревьями и спустились посмотреть уток, которых много лет назад любили кормить.

— Все кажется таким же, как всегда, — сказал Роберт. — Нам повезло, что неприятель не вторгся в нашу страну.

— О, как бы я хотела, чтобы все это кончилось… и ты не должен был уезжать.

— Это не может продолжаться слишком долго.

Просто необходимо проявить немного упорства.

— В августе будет уже четыре года, как началась война, — напомнила я ему. — Люди твердят, что она скоро кончится, а она все продолжается.

Роберт взял меня за руку.

— Конец приближается. Я уверен в этом, — сказал он.

— Но ты отправляешься на фронт. Ты так спокойно к этому относишься… словно тебя это почти не трогает.

Минуту Роберт молчал, а потом произнес:

— Думаю, я из тех людей, которые не всегда показывают свои чувства. Сейчас у меня только одно желание: всегда сидеть на этой скамейке с тобой.

— Я так люблю тебя, Роберт.

— Знаю. Здесь обычно добавляют… «как сестру» или «как брата»… в зависимости от обстоятельств.

— Нет. Это сильнее. Я в самом деле всегда считала всех Дэнверов членами своей семьи, ведь наши матери выросли вместе. Но мои чувства не ограничиваются этим. Особенно когда дело касается тебя. Я не могла бы пережить, если бы ты не вернулся.

— Я вернусь, — ответил Роберт. — Я вернусь к тебе.

— Ты попросил меня выйти за тебя замуж? Это предложение еще в силе?

— Оно будет оставаться в силе, пока ты его не примешь… или не выйдешь замуж за кого-нибудь другого.

— Наступило время, — сказала я, — когда мы должны подумать о будущем.

— Ты имеешь в виду?..

— Я имею в виду, что становлюсь взрослее и разумнее. Я начинаю понимать себя. Мысль о твоем отъезде заставила меня осознать, как много ты для меня значишь. Роберт, ты должен вернуться ко мне.

— Теперь у меня есть все, к чему бы мне хотелось вернуться.

— Я должна была сказать тебе раньше…

— Мы могли бы второпях пожениться перед моим отъездом. Возможно, так лучше. Мне никогда не хотелось торопить тебя. Я понимал твои чувства.

Ты знала меня всю свою жизнь. Это не внезапное озарение. Я любил тебя всегда. Наверное, это началось, когда я впервые увидел тебя, сосущую край одеяльца в твоей коляске, в этом самом парке.

Когда тебе исполнилось семь, я решил, что хочу жениться на тебе. Меня немного обескураживала наша разница в годах, но, слава Богу, по мере того, как ты взрослела, она сглаживалась.

— Мудрый старина Роберт!

— Боюсь, не такой уж сообразительный в некоторых вещах, но в данном вопросе я точно знаю, чего хочу и что хорошо для меня и, надеюсь, для тебя.

— Я знаю, что ты прав.

— Значит, мы помолвлены. Это так?

— Да.

— Как чудесно сидеть здесь с тобой! Погляди на мальчика, который кормит уток. Смотри, а вон та, жадная, и правильно что ее оттолкнули, а та маленькая уточка получила кусочек пирожка. Как это замечательно — сидеть на скамейке и быть помолвленным!