Обет молчания

Действительно, в первой же попавшейся на пути деревне можно, изобразив «кораблекрушение» и всплыв в одних трусах, обзавестись гражданской одеждой. В крайнем случае ее можно позаимствовать с ближайшей бельевой веревки. «Утопленника», даже если и поймают — не накажут. Народ у нас жалостливый, на утопленников и погорельцев руку не поднимает.

Я отыскал самую высокую сосну, влез на нее и внимательно огляделся. Ни населенных пунктов, ни просек, ни покосов, ни домов, ни даже реки не обнаружил. Но заметил небольшую грунтовую дорогу.

Взяв азимут, я часа за полтора дотопал до нее. Весь следующий день, лежа в хорошо замаскированном логове, я наблюдал за движением, в первую очередь отслеживая военные и другие, не сулящие мне добра, автомобили. Глупо в самом начале пути напороться на случайный патруль или собственными ногами притопать к КПП военного городка или секретной площадки. Лесная дорога чревата самыми неожиданными сюрпризами.

Ночью, выбравшись из схрона, я пошел вдоль обочины в выбранном направлении, прячась в придорожных кустах от фар встречных и попутных машин. У первого крупного перекрестка я снова залег на дневку. Здесь движение было более оживленное — машины сновали туда-сюда с интервалом не более пяти минут.

Постепенно картина вырисовывалась. Судя по номерам и характеру грузопотока, я находился где-то на стыке Урало-Сибирского региона. Ну что ж, не худший вариант.

В учебке рассказывали, что на заре ее создания, одного бедолагу курсанта по невнимательности пилота выбросили среди голой тундры. Немного озадаченный превратностями судьбы, курсант выбрал приглянувшееся ему направление и зашагал искать людей, среди которых ему предстоит натурализоваться. В это время в учебке, обнаружив, что в месте выброски на ближайшие тысячи квадратных километров ничего нет, развернули полномасштабную войсково-спасательную операцию, чтобы помочь жертве авиационной небрежности. Двухнедельный поиск ничего не дал. Курсант был признан погибшим, родственникам выслали соболезнования, пустой цинк и материальную помощь. Пилота отдали под суд, инструктора-куратора, летевшего в самолете, разжаловали в запас. Историю мало-помалу замяли.

Через восемь месяцев по контактному телефону раздался звонок. «Погибший» курсант недоумевал отчего, несмотря на то, что оговоренный контрольный срок давно вышел, его никто не проверяет. Оказалось, курсант без еды и бивачного снаряжения топал 800 километров по тундре, пока случайно не наткнулся на становище пастухов-оленеводов. Да, он видел поисковые самолеты и вертолеты, но, как его и учили, прятался от них, опасаясь быть случайно обнаруженным и раскрытым. Пастухи накормили и одели потерпевшего бедствие туриста (так объяснил свое присутствие в этих безлюдных местах курсант) и оставили при себе до конца отгонного сезона или случайной оказии. Курсант быстро адаптировался к северной жизни, подружился со своими спасителями, освоил олений промысел и решил от добра добро не искать. Ко времени звонка он работал главным бухгалтером оленеводческого совхоза и спрашивал получил ли он зачет и что ему делать дальше.

Так что мне, как ни крути, в смысле географии повезло больше. Урал — не тундра, здесь можно было надеяться не на одних оленеводов. Теперь, когда я примерно знал свое местоположение, моей задачей было как можно быстрее добраться до крупного города, там затеряться и обеспечиться всем необходимым несравнимо легче, чем в деревне, где всякое незнакомое лицо бросается в глаза.

Ночью, на ходу забравшись в кузов медленно ползущего в гору грузовика, я отмотал восемьдесят километров и оказался на окраине крупного населенного пункта. Вошел в него я пешком по второстепенной дороге, чтобы избежать случайного контакта с обычно стоявшими на въездах патрулями ГАИ и ВАИ. Береженого бог бережет.

Теперь мне не мешкая надо было избавиться от военной одежды. Солдат, передвигающийся в одиночку всегда вызывает подозрение и опасна ему не одна только милиция, но еще и патрули, да и любой встречный офицер может, если ему взбредет это в голову, проверить документы. Тут рано или поздно нарвешься на неприятность. Проще и быстрее всего подобную задачу можно было решить на средней величины предприятии, где, с одной стороны не слишком серьезная охрана, с другой — достаточно много работников, чтобы они не знали друг друга в лицо. Форма на подобных заводах не в диковинку, так как многие рабочие используют старые шинели и гимнастерки в качестве грязной одежды, к тому же здесь, как правило, не редкость стройбат.