Обет молчания

Последнее, о чем он успел подумать перед тем, как провалиться в сон, — то, что через пару часов монахини прервут свой сон для того, чтобы отслужить всенощную.

Глава 11

«Почему я испытываю гнев?»

Робина Найт развалилась на стуле, выпятив живот, втиснутый в узкие джинсы. Из-под рукавов полосатого джемпера виднелась татуировки: «Руками не трогать! Ублюдок!»и «Заведи меня».

Кейт никогда прежде не видела, чтобы боль и обида так явственно выставлялись напоказ.

— Я не отвечаю за себя, видишь? — Ее речь полностью соответствовала внешности, такая же несуразная. — И если начинается какая-нибудь фигня, ну… это… неожиданно, у меня крыша едет — просто психую, видишь? Короче, я начинаю бояться, что не смогу остановиться, и все — кранты. И меня под белы рученьки — и новый срок мотать. — Робина подперла щеки кулаками, и ее глаза превратились в щелочки. — Жизнь собачья — сплошной напряг. — Она бессильно уронила руки и почти плаксиво спросила:

— Думаете, весь этот треп поможет?

Взгляды участников группы были устремлены на Лауру Пегрэм. На белом щите за ее спиной большими красными буквами было написано слово «ЗАДАЧИ». Под ним — перечень. Управление эмоциями. Осознание жизненных ценностей (игра-дилемма). Критическая аргументация. Формирование познавательных навыков.

Кейт нравилась эта женщина. Нравились ее небрежно взбитые белокурые волосы, отливающие серебром в свете флуоресцентной лампы, нравился ее костюм с короткой юбкой. Она носила маленькие золотые сережки и цепочку с кулоном. От ее уверенного взгляда и располагающей улыбки делалось спокойнее на душе.

За четырнадцать лет Кейт перевидала великое множество психологов и психиатров, все они казались ей людьми гораздо более нервными и неуравновешенными, чем она сама. Чего стоил только тот тип из Нью-Холла, не выпускающий изо рта сигары, всегда одетый в один и тот же спортивный костюм, из которого вываливался живот. Или до него, в Буллвуд-Холле, сухонькая женщина неопределенного возраста с запущенными зубами и с раздражающей привычкой обрывать на полуслове, вынуждая признаться в том, чего никогда на самом деле не было. Словно она заранее делала выводы и ей оставалось лишь получить подтверждение фактами.

Рядом с Лаурой Пегрэм они не выдерживали никакого сравнения. Вопросы Лауры были глубоко продуманны, она была внимательным слушателем. Она не командовала и не раздавала указаний, она обращалась с просьбами, делая это настолько умело, что заключенные безоговорочно их выполняли, и повиновение это не вызывало в них внутреннего сопротивления.

— Хорошо, а как вы сами считаете, способен ли откровенный разговор помочь вам избавиться от гнева? Роза, что ты думаешь на этот счет?

Вряд ли для этой женщины можно было подобрать более неподходящее к ее внешности имя. Роза была просто безобразной каракатицей. Ее джинсы и футболка казались слишком тесными, словно она давно выросла из них, запястья украшали узкие красные полоски шрамов, часы ей приходилось носить поверх замусоленных бинтов.

Она безразлично кивнула. Один-единственный раз Кейт видела ее оживленной — она рассказывала о поджоге дома. Родственники отказались от нее, она была никому не нужна. Всем своим существом она жаждала любви и внимания, ее душа кричала: «Это же я! Посмотрите на меня!» Она с удивительной любовью описывала подробности случившегося, призвав на помощь весь свой артистизм для того, чтобы ярче и эффектнее изобразить драматическую развязку, когда всепожирающее пламя распространилось повсюду, и передать чувство необыкновенной свободы и облегчения. Сейчас ей не хотелось говорить, происходящее не вызывало в ней отклика.

— Дили?

Дили была учительницей из Новой Зеландии, приговоренной к шести годам лишения свободы за контрабанду наркотиков. Она сидела, положив ногу на ногу и скрестив руки на груди, ожесточившись на весь белый свет.

— Вы бы по-настоящему мне помогли, если бы не лезли ко мне в душу, — сумрачно процедила она сквозь зубы и демонстративно отвернулась.

Лаура Пегрэм, вовремя оценив ситуацию, грозящую обернуться конфликтом, с профессиональной дипломатичностью переключила разговор на другого участника.

— Подумай над этим, в следующий раз мы обязательно вернемся к этой теме. — И, повернувшись на стуле, к Кейт: — А ты, Кейт?

— Я скажу. — Кейт сама от себя не ожидала такого ответа. Она в нерешительности колебалась. — Только… — Она бросила взгляд в сторону — на Розу и Робину.

Лаура Пегрэм задумчиво посмотрела сначала на нее, потом на часы высоко на стене между окнами, чтобы узнать, сколько времени осталось до конца сессии. Беседа подходила к концу, она попросила Кейт сполоснуть чашки из-под кофе.

— У меня есть немного свободного времени, — сказала Лаура, когда за Розой и Робиной закрылась дверь. — Ты можешь остаться, я позвоню в твой отряд.

Лаура насыпала в пустые чашки растворимый кофе.