Обет молчания

Все без исключения знали, что весь этот громкий шухер устроен скорее для проформы. Как только псы начали тявкать, весь порошок был либо спущен в унитаз, либо выброшен в окно. Администрация тюрьмы была бессильна решить эту проблему. Единственное, что ей удавалось, — это не дать ситуации выйти из-под контроля. Однако проверка преследовала и другую цель. Как и многое другое в колонии, она была направлена на то, чтобы напомнить заключенным о том, что в тюрьме нет места частной жизни.

Кейт накормила птиц, закрыла клетку и засела за свою курсовую по Джеймсу — Лангу, [6]когда в дверь постучали. Камеры самых неблагонадежных были, похоже, уже обысканы, остальное делалось так, для виду. Кинолог, бледный тщедушный человечек в кожаных перчатках, оглядывался по сторонам, стоя на пороге камеры. Здоровенный пес вальяжно прошел в камеру и поднял голову. Кейт, не сводя с него глаз, тихо сказала:

— Учуял птиц.

— Давай-ка посмотрим, чем ты их кормишь.

Кинолог заглянул внутрь клетки. Кейт тем временем достала из шкафа пакет с семечками, протянула его собаке, та понюхала и со скучающим видом отвернула морду.

— Это что — корм?

— Да.

— Сними с головы полотенце.

Кейт отдала ему полотенце.

— Потряси головой. Как следует.

Кейт повиновалась.

— Ладно, хватит.

До восьми часов она писала курсовую работу, ровно в восемь дежурная по этажу объявила отбой: «По комнатам, девочки».

Этажные двери закрывались на всю ночь, до утра. Приказы здесь отдавались в вежливой форме. Дело в том, что А4 был не совсем обычным отрядом. Все до единой составляющие его арестантки добровольно подписали обязательство о примерном поведении и неукоснительном соблюдении установленных правил. Подпись давала право на ношение красной нарукавной повязки, которая позволяла колонисткам свободно передвигаться по территории, в то время как остальным приходилось ждать, пока для них откроют двери. Но вместе с тем эта относительная свобода налагала на них повышенную ответственность: если по какой-то причине у заключенной отбирали повязку, она навсегда лишалась права снова попасть в привилегированный отряд.

Из коридора послышались хлопанье дверей, скрежет замков и звяканье ключей. Офицер Кемвелл, к удивлению Кейт, прошла мимо ее двери, не закрыв ее. Пару минут спустя она вернулась и открыла дверное окошко.

— На два слова. — Она вошла в камеру. — Надо же, какое везение, — начала она издалека.

С шариковой ручкой в руке, ничего не понимающая Кейт оторвалась от работы и посмотрела ка нее. Кемвелл захлопнула за собой дверь и оперлась на нее спиной.

— Подумать только, так ведь никто и не нашел.

— Не нашел — что?

Надзирательница подняла вверх идеально ровные дуги бровей.

— Такой маленький карманный ножичек, что же еще? Тот, что хранится у тебя в пакете с салфетками. — Надзирательница заложила руки за спину. — Ножик-то детский какой-то. Он у тебя, наверное, давно. — Она подняла руку и осмотрела свои ногти. — Видимо, эта вещица очень дорога тебе.

У Кейт от удивления вытянулось лицо.

— Откуда вы знаете? — осторожно спросила она. Кейт ничего не удавалось прочитать в ее взгляде. Тон надзирательницы мог показаться игривым, но вряд ли она шутила.

— Работа у меня такая — знать, а откуда — догадайся сама.

Кейт задумалась.

— И давно вы узнали про нож?

— Давно.

Кейт потеряла дар речи.

— Не волнуйся, о твоей маленькой тайне никто, кроме меня, не знает, — многозначительно сказала она.

Кейт никогда прежде не слышала такой мягкости и женственности в ее голосе.

— Вряд ли кому это понравится, — продолжала надзиратель. — Тебя могут перевести в другой отряд. А тебе ведь этого вовсе не хочется. Тем более теперь. Когда все так удачно складывается.

Кейт ощутила подкатившую слезу и незаметно смахнула ее концом ручки.

— Такой пустяковый крошечный ножичек. — Она играла с ней как кошка с мышкой. — А сколькими проблемами может обернуться. — Она взглянула на часы. — Пора возвращаться на пост. Даю тебе время на раздумье.

— Раздумье? О чем?

Кемвелл загадочно улыбнулась.

— Не нужно прикидываться дурочкой.

Маленькая комнатка, казалось, насквозь пропиталась ароматом ее духов. Они были слишком дорогими, чтобы Кейт могла их узнать.

— До скорой встречи, — сказала она.

После ее ухода Кейт долго не могла сдвинуться с места. Офицерша не выходила у нее из головы: широкое обручальное кольцо на безымянном пальце, кружевной бюстгальтер из-под полупрозрачной белой форменной блузы, тонкий женский запах. Упругое натренированное тело, холодный пристальный взгляд серых глаз.

Бунуку!Будь начеку! Опасность! Неужели это и есть то, о чем ее предупреждали? Ерунда, напрасное беспокойство. Эта проблема разрешима. Можно, к примеру, пойти к мистеру Джерроу и рассказать ему все начистоту. Но при этом нужно кое-что учесть. Ей, возможно, удастся нейтрализовать угрозу, если ей поверят, но в таком случае непременно всплывет факт сокрытия запрещенного к хранению предмета.