Обет молчания [СИ]

Филипп Тагиров, баловень судьбы, это я поняла, как только увидела его в зале суда. Это был вполне привлекательный молодой человек с развязными манерами, по крайней мере, он пытался таким выглядеть, и вести себя непринужденно с того момента, как вошел в судебный зал. Дорогой костюм с белой сорочкой и галстуком приглушенных тонов не добавляли изысканности его долговязой фигуре. Смуглое от загара лицо его было напряжено, он не оглядывался на присутствующих в зале, старался смотреть только на судью. Его длинные руки искали себе место, пока он не сцепил их за спиной.

Мне не понравился его приглушенный с хрипотцой голос, вызывающий скуку. Он старался говорить красиво, подбирая нужные слова, но смысл его показаний от этого не менялся. Он заученно повторял все то, что до него говорили его сестра и мать.

В какой-то момент я перестала слышать его монотонную речь. Смотрела на его далеко не благородный профиль, и извлекала из своей памяти все то, что успела узнать о его короткой, но насыщенной биографии. Второй ребенок в семье, его отец к моменту его рождения делал первые шаги в строительном бизнесе, мечтал видеть сына своим приемником. С шестнадцати лет Филипп стажировался в головном офисе папы, который старался приучить сына с ранних лет изучать механизмы зарождающейся строительной империи. Однако Филиппа не интересовали ни архитектура зданий, ни качество строительных материалов, его привлекали красивые девушки, которых на трех этажах офиса было предостаточно.

После первой же стажировки Филиппа одна из помощниц секретаря вскоре ушла в декретный отпуск. Девушка поставила условие Филиппу — жениться на ней, либо обещала большие проблемы, но не учла одного важного обстоятельства — она была глупой простушкой, без каких-либо связей, необходимых для такого важного маневра. По всей вероятности, таких безродных детишек, которые могли бы с гордостью носить фамилию Тагиров, могло быть больше, если бы папа не отправил рано повзрослевшего сына в Москву, купив квартиру на Маяковской, устроил его учиться в МГИМО.

Следующие семь лет ничем не отличались друг от друга, кроме постоянного финансового роста семьи.

Сразу после учебы Филипп возглавил один из офисов отца, в котором занимался закупками сырья для строительных материалов, в основном цемента, песка, щебня и битума, а вскоре, Тагиров старший, подмяв под себя конкурентов, получил ключевой контроль над всей дорожной отраслью города. Став «дорожным королем», Тагиров — старший отдал в управление сыну асфальтобетонный завод. У Филиппа появлялись новые увлечения, одним их которых были дорогие автомобили. Личный гараж к его двадцатипятилетию пополнился Mercedes-Benz, BMW Х5М и Jaguar XJ, стоимость каждой машины, в заказываемой комплектации, начиналась от ста тысяч долларов.

Автомобили стали отдельным и главным увлечением Филиппа, он часто испытывал их на прочность, нарушая все установленные законом правила, устраивал опасные гонки на оживленных улицах города и загородных трассах. Порой не все проходило гладко, он разбивал машины, оказывался в различных ДТП. Такие развлечения обычно сходили ему с рук.

Он не был женат, и ни в чем не нуждался. В свободное время веселился, насколько хватало фантазии и денег, а денег хватало на многое. Ходили слухи, что на отдыхе в Италии, он разбил Lamborghini, перевернулся на извилистом горном серпантине и вылетел со скалы в открытое море. Обычно в таких катастрофах мало кто остается в живых, но Филипп серьезных травм не получил. Не оплаченные штрафы его не пугали, он их коллекционировал. Невидимая папина рука затирала все просчеты сына.

— Она шантажировала меня, что-то говорила о какой-то аварии, будто я виноват в гибели его брата, я тогда подумал, что у этой девушки с головой не в порядке, — доносились слова Тагирова сквозь туман моих мыслей.

— Господин судья, — прервала его адвокат Лебедева, — пусть потерпевший Тагиров ответит на один важный вопрос, раз уж речь зашла о страшной трагедии, постигшей мою подзащитную.

Судья кивнул.

— Свидетель Тагиров, вы были участником автоаварии в ноябре прошлого года, в которой погиб брат подсудимой Денисовой? — сказала Лебедева, в ее тоне я ощутила железную волю.

— Я протестую ваша честь, — поднялся Гадзинский. — Вопрос никаким образом не касается рассматриваемого дела, по дорожной аварии проводились следственные действия, в которых полностью установлена вся цепочка событий происшествия, и еще раз повторяю, вина погибшего полностью доказана, так что считаю эту тему исчерпанной.

— Свидетель Тагиров, — прервал, в свою очередь, его судья и обратился к Тагирову, — вы действительно не причастны к дорожной аварии, в которой погиб брат подсудимой?

— Нет, конечно, — ответил Тагиров. Как мне показалось, слишком быстро, продолжая упорно смотреть на судью. Судья кивнул Тагирову.

— Продолжайте, — произнес судья.

Элина, в свитере толстой вязки, казалось, еще больше осунулась и похудела, она мне напоминала раненную птицу в клетке, взгляд ее на посеревшем от безысходности лице, потемнел.