Обет на крови

– Другие варианты, безусловно, есть, но, как я уже сказал, устранением Гетмана займешься лично ты, Карл Густавович! Не лично, конечно, а через своего помощника Ленского. Он у нас попался на махинациях?

Цейман подтвердил:

– Попался! Хотя я хотел бы еще раз все проверить!

– И дать ему возможность скрыться? Нет, уважаемый Карл Густавович, такого шанса мы ему не дадим. А вот искупить вину, пожалуй! Вызовешь к себе и объяснишь, что я готов простить его, на оговоренных условиях. Он должен организовать и провести ликвидацию Гетмана.

Вопрос задал Василенко:

– А что это изменит? Ленский знает Цеймана. Привлечением помощника нашего уважаемого казначея мы не оборвем нить, связывающую боевую группировку с вами!

Стародубов ответил уверенно:

– Оборвем! В свою очередь устранив Ленского! И вновь это сделает господин Цейман!

У казначея голова закружилась от подобных речей, а по сути, приказов шефа. Но тот, не обращая внимания на состояние одного из своих ближайших соратников, проговорил:

– А вот эту акцию тебе, Карл Густавович, придется провести лично!

– Я, я никогда никого и пальцем не трогал. Меня в детстве презирали и часто били, я же даже не отвечал на побои. Я не смогу убить человека!

Стародубов вонзил в казначея колючий взгляд своих безжалостных глаз, тихо проговорив:

– Сможешь! И трогать тебе Ленского не придется. Просто назначишь ему после устранения Гетмана личную встречу, как бы в знак примирения и прощения совершенных ранее ошибок, да подсыплешь ему в спиртное яд, которым я снабжу тебя. Отрава качественная. Ленский спокойно уйдет от тебя и умрет через двенадцать часов. Ты, Карл Густавович, даже его агонии не будешь видеть! И достаточно об этом! Вопрос решен. Я сообщу дату проведения акции, а ты, Цейман, пока подготовь своего Ленского!

Казначей кивнул головой. Настроение казначея было бесповоротно испорчено. Его не изменит даже молоденькая негритянка, специально доставленная на квартиру Цеймана из Мозамбика. Он долго ждал, когда африканка окажется в его постели. Дождался, наконец! Но после этой встречи у достойного и болезненно сексуально озабоченного господина Цеймана член даже на Мадонну не поднимется. Но и пререкаться со Стародубовым пожилой еврей не мог, понимая, что только еще хуже себе сделает. Цейман тяжело и как-то обреченно вздохнул, проклиная свой язык. И надо было рассуждать о Гетмане? Ведь никто его об этом не просил. Проявил, дурак, инициативу. Теперь расплачиваться по полной!

Стародубов сменил тему, начав обсуждать с первым заместителем действующего в Переславской области губернатора ближайшие планы по политической дискредитации последнего и шаги, которые следовало предпринять в целях повышения собственного рейтинга. И первым делом Стародубов должен был осудить варварские действия доморощенных скинхедов, выразить родственникам погибших соболезнования и потребовать от власти принятия действенных мер по недопущению разжигания в городе и области национальной вражды. Для чего требовалось время в эфире местного канала. И это время, а также несколько интервью с переславской прессой должен был обеспечить господин Василенко. Тот тоже воспринял поручение без особого энтузиазма. Все же он второй человек в области и подобными действиями скомпрометирует себя в глазах губернатора. Придется также подключать посторонние силы. Успокаивало то, что задача у Василенко все же легче, чем у Цеймана! По крайней мере, Игорю Васильевичу не пачкаться в крови. Но... это пока. Стародубов со временем все свое ближайшее окружение повяжет кровью. Чтобы не рыпались, не дергались, а послушно служили. Служили ему, как верные псы. И зачем Василенко связался с этим Стародубовым? Ведь имел же теплое местечко, позволявшее жить безбедно. И все же связался, каким-то шестым чувством поняв, что Стародубов прорвется к власти, сметя администрацию Поликарпова. Вот и пошел в услужение новому хозяину, чтобы продлить нахождение у кормушки. Виной всему жажда денег! Это болезнь, от которой, как от наркомании, излечиться невозможно! Да, заглушить ее можно, даже на весьма продолжительное время, но излечиться нельзя. А быть никем, обычным обывателем, Василенко не хотел. Кому тогда он будет нужен? Никому! Даже собственной семье! Да и какая у него семья? Длинноногая алчная модель, расставляющая перед ним свои циркули лишь ради его положения. Она быстро слиняет, прихватив с собой значительную часть того, что наворовал высокопоставленный региональный чиновник. Если вообще не придушит подушкой в постели, чтобы забрать все! Прежнюю семью он бросил три года назад. Этой семье он, став никем, будет также не нужен! Никому он не будет нужен. А поэтому и пришлось выбирать. И он выбрал, поставив на Стародубова. Как пойдут дела дальше, одному богу известно, но выбор сделан, и обратного хода нет! Надо думать, как и через кого подтянуть к новому хозяину средства массовой информации.

Отобедав, гости уехали.

Стародубов проводил взглядом машину первого заместителя переславской областной администрации, согнул в локте правую руку, сжав ладонь в кулак, проговорил: