Обезьяна и тигр

— Это решать моему брату. Он здесь хозяин. — Повернувшись к судье, он продолжил: — Если вы, господин, позволите оставить вас на некоторое время, я с Янем и Ляо позабочусь о том, чтобы накормить беженцев. Видите ли, все слуги сбежали отсюда, как только услышали о появлении разбойников. Остались только привратник да пожилая супружеская пара, которую я привез с собой из города.

Так что вы понимаете, что никак невозможно оказать вам подобающее вашему положению гостеприимство, однако я…

— Да-да, конечно! — поспешно оборвал его судья. — Обо мне не беспокойтесь! Я могу поспать и на этой скамье, и мне…

— Это решать моему брату, — твердо повторил господин Минь.

Он встал и удалился в сопровождении Яня и слуги.

Глава 3

Судья Ди налил себе еще чашку чаю. По прибытии он представился окружным судьей, чтобы не ставить в затруднительное положение своего невидимого хозяина; даже самый крупный землевладелец придет в замешательство, не зная, как должным образом принять столичного чиновника его нынешнего ранга. Теперь, будучи посвящен в тяжелую здешнюю ситуацию, он был еще более доволен, что не открыл свой истинный статус.

Он осушил чашку, поднялся и подошел к двери. Встав на крыльце, судья оглядел двор, который сейчас был освещен множеством дымящих факелов. Управляющий и слуга стояли у огромного железного котла, деловито наполняя кашей миски выстроившихся в очередь беженцев.

Господин Минь руководил, время от времени грубыми окриками призывая крестьян не толкаться. Половину присутствующих составляли женщины и дети, в том числе сущие младенцы. Никак невозможно допустить, чтобы эти несчастные попали в лапы разбойникам. «Летучие тигры» на месте перережут мужчин, старух и младенцев, а юношей и девушек заберут с собой, чтобы продать в рабство. Надо что-то делать. Яростно пощипывая бороду, он с горечью думал, как относительно мирское могущество. Он, верховный судья империи и председатель столичного суда, насмешкою судьбы вдруг превратился в беспомощного странника!

Судья развернулся на пятках и, войдя в зал, направился в маленькую контору, что находилась по левую руку от входа. Усевшись в глубокое кресло, он скрестил на груди руки в широких рукавах и поднял глаза на выцветший пейзаж, что украшал стену напротив. Расписанную панель ограничивали два свитка с начертанными самобытным, отчетливым почерком классическими цитатами. Та, что была справа, гласила:

Вверху властитель правит царством, согласно повелению Небес.

Ей вторила другая:

Внизу крестьяне — основание государства, согласно месяцу выращивают рис.

Судья Ди одобрительно кивнул. Он продолжал сидеть, глядя прямо перед собой. Вдруг он выпрямился в кресле, выпростал руки из рукавов и придвинул свечу поближе. Наклонив фарфоровый сосуд с водой, он капнул на графитную плитку, явно предназначенную для разведения туши. Затем он выбрал в лакированной шкатулке палочку угольно-черной туши и натер изрядную порцию, все это время обдумывая то, что решил написать. Он взял несколько листов плотной тряпичной бумаги домашней выделки, что лежала рядом со счетными книгами, выбрал кисточку и написал своим четким почерком официальное сообщение. Закончив, он несколько раз скопировал текст.

— Будто в школе рисую строчки, — пробормотал он с легкой улыбкой на губах.

Приложив к каждому листу государственную печать, которая всегда находилась при нем, на шелковом шнуре подвешенная к поясу, он свернул бумаги трубочкой и убрал в рукав.

Откинувшись в кресле, он прикидывал шансы на успех. От длительной скачки все тело его онемело и болела спина, но разум оставался ясен. Внезапно в голову судье пришла мысль, что впервые с тех пор, как он покинул Бэйчжоу, его покинула душевная вялость. Каким дураком он был, позволив мрачным думам овладеть собой. Он должен действовать. Именно этого ждут от него оставленные в Бэйчжоу мертвецы — старый преданный советник Хун и женщина с Лекарственного холма. Он должен придумать, как спасти обитателей усадьбы. Если его основной план сорвется, он всегда может отправиться к разбойникам, раскрыть перед ними свое подлинное лицо и пообещать выкуп, в несколько раз превосходящий те двести золотых монет, которые они требуют у помещика. Это предполагает весьма неуютное времяпрепровождение в качестве заложника с возможностью лишиться ушей или пальцев, которые отрежут негодяи, чтобы ускорить переговоры. Впрочем, он знал, как обращаться с этими мерзавцами. Во всяком случае, на данный момент это самый надежный путь к успеху. Он встал и снова вышел в холодный двор.

Беженцы жадно поедали свою кашу. Он походил среди них, пока не обнаружил паренька, которому доверил своего скакуна. Видя, что мальчишка уже опустошил миску, судья попросил его показать конюшню.

В открытом загоне порывистый северный ветер ударил им прямо в лицо. Здесь никого не было. Судья отвел парнишку в угол, где стена защищала от ветра, и долго говорил с ним. В конце концов он задал вопрос и, когда мальчик нетерпеливо кивнул, вручил ему свитки, похлопал по спине и сказал:

— Я на тебя полагаюсь!