Обезьяний дом

Обезьяний дом

            В конце марта войска заполнили город, возвращая живых мертвецов в могилы. Они прибыли с тяжелыми пулеметами, снайперскими винтовками 50 калибра, огнеметами и установленными на бронетранспортерах скорострельными мини-пушками, толпами косящими нежить. Следом шли отряды зачистки, устраняя уцелевших особей и прочесывая дом за домом в поисках инфицированных вирусом "Некроз-3". Зараженные уничтожались. Незараженные получали инъекцию экспериментального противовирусного препарата "Тетролизин-Б", подавляющего репликацию вируса в организме носителя.

            За семь недель "Некроз-3" оправил на тот свет две трети населения планеты, и почти все мертвецы вернулись в поисках мяса для пропитания.

            "Тетролизин-Б", разработанный для борьбы с ВИЧ, оказался пресловутой "волшебной пилюлей". Чума была остановлена в самом начале, но к тому времени города превратились в кладбища.

*

            Эмма Гиллис была готова уйти.

            Она видела, как ее соседи заболевают, умирают, а потом возвращаются, чтобы кормиться. Эмма старалась не думать о том, скольких людей они убили. Гас укрепил дом, превратив его в бункер с бойницами, генератором, проволочным ограждением по тщательно заминированному периметру.

            Мертвецы никогда бы к ним не прорвались.

            Но война кончилась, и Эмма была сыта ею по горло. Последние три месяца она безвылазно проторчала в тесном бункере их аккуратного маленького домика, и была готова его покинуть.

            - Сейчас самое время, Гас, - сказала она мужу, жадно наблюдавшему сквозь бойницу за улицами на предмет вражеской активности.

            - Пора двигаться дальше.

            - Я никуда не поеду, - сказал он.

            Боже правый. Мысленно он по-прежнему служил в морской пехоте. Продолжал "играть в солдатиков". Но зомби побеждены. И больше нет причин жить в подполье.

            Потом пришли военные. Гас, конечно же, приказал им убираться, пока им не пришло в голову испытывать на доме противотанковые ружья.  Они сообщили, что в Форте Кендрикс сотни людей - мужчины, женщины и дети - заново обустраивают свою жизнь. Что там есть свежее мясо, свежие фрукты и овощи. Что вода там без металлического привкуса. И есть медицинская помощь. Настоящая медицинская помощь. Их главный, капитан Макфри - лихой красавец в черном спецназовсом берете и с тонкими, как у Эррола Флинна усиками - сказал, что еще там есть электричество и библиотека ДВД-дисков.

            - Гас, будь реалистом. Пора уходить.

            Тот оглянулся вокруг, бледный, обрюзгший и небритый, в заношенных, выцветших камуфляжных штанах.

            - Я не брошу все это. Не брошу мой дом.

            Эмма вздохнула.

            - Дом? Это не дом, Гас. Это казарма.

            Несколько коробок с сухпайком теснились с железными ящиками с боеприпасами, с бутылями с дистиллированной водой, с оружием и предметами для оказания первой медпомощи. Влажная мечта сервайвелиста, но только не дом. Стены завешаны картами, окна заколочены досками, стекла крест-накрест заклеены клейкой лентой. Латунная вешалка у порога обвешана противогазами, водонепроницаемыми плащами и тесьмяными ремнями.

            Разве это дом?

            Домашнее хозяйство глазами солдата удачи.

            Эмма не стала спорить. Она упаковала все, что смогла найти, в небольшой чемодан и нейлоновую сумку, и сложила их у входной двери.

            - Я ухожу, Гас. Война кончилась. Пора сложить оружие и браться за пилы и лопаты. Пора строить новую жизнь.

            - К черту, - отозвался Гас.

            Эмме стало грустно. У нее на глазах хороший человек деградировал, превратился в рохлю-параноика. А вместе с ним деградировали и ее любовь и уважение к нему.

Эмма отодвинула засовы и вышла на крыльцо. Гас сразу же захлопнул за ней дверь и загремел замками.

            - Ты еще вернешься, - сказал он.

            Нет, не вернусь.

            - Ты совершаешь большую ошибку, Эмма, - сказал он ей сквозь почтовую щель. Тем спокойным, не терпящим возражений голосом, с помощью которого в прошлом он с легкостью добывал деньги и забирался ей в трусики.

            - Ты не дойдешь. Погибнешь, даже не добравшись до армейской базы. Ты не способна выживать, и ты знаешь это.

            Она не стала спорить.

            - Сервайвелизм это твоя тема, Гас, а не моя.

            - У тебя просто нет для этого необходимых качеств, Эмма.

            - Ты прав, - сказала она, покидая бункер.

            Если выживать значит превратиться в крысу, боящуюся покинуть свою нору, то лучше я стану жертвой, Гас. И буду этому рада.

            Так здорово было снова оказаться снаружи.

            Команды зачистки убрали с улиц тела, и впервые за долгие недели и месяцы в воздухе не пахло моргом. С юга подул ветерок, и Эмма ощутила сладкий аромат весенней растительности, сирени и жимолости. Солнце грело ее бледное лицо, манило к себе.

            Она двинулась вдоль по аллее и остановилась под одним из больших дубов.

            Слава богу, слава богу, слава бо...