Обезьяны, человек и язык

И наконец, КУЛЬТУРНАЯ ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ. Вероятно, необходимо включить культурную преемственность в число основных свойств языка, поскольку именно язык, как ранее предположил Роджер Браун, делает возможной эволюцию культуры. Опыт, накопленный отдельным индивидом, может повлиять на всю культуру на протяжении жизни одного поколения, тогда как природе, чтобы отделить приспособленных от неприспособленных, требуются тысячелетия. Мы теперь также знаем, что необычный тип приспособляемости в культурной эволюции влечет за собой долгосрочные неблагоприятные последствия и для человека, и для Земли, – последствия, к которым не приводит более жесткий, но и более надежный механизм генетической эволюции. Однако, оставляя в стороне всевозможные суждения о благоприятных и неблагоприятных последствиях культурной эволюции, Хоккет несомненно прав, рассматривая культурную преемственность как основное свойство общения людей; язык, каковы бы ни были его конкретные особенности, достается молодежи как часть культурного наследия, хотя лишь генетическая предрасположенность делает возможной такую форму обучения.

Хоккет разделяет культурную преемственность на две основные подсистемы, а именно – обучение и имитацию. Он описывает имитацию как «такой тип взаимного стимулирования, при котором „образцовое“ поведение, усвоенное одним индивидом, стимулирует идентичное поведение другого». Хоккет считает, что Homo sapiens – это животное, наиболее преуспевшее в имитировании, хотя к подражанию хорошо приспособлены и человекообразные обезьяны. Хоккет не делает никакого различия между осмысленным и бессмысленным подражаниями.

Он утверждает, что язык является единственной коммуникативной системой, в которой договоренность о смысле сигналов передается в череде поколений посредством культурной, а не генетической преемственности; в этом он ошибается. Множество певчих птиц обучается пению от старших, и, как мы увидим в части 2, этот пример позволяет представить себе возможные истоки возникновения человеческой речи.

Именно к этому и переходит Хоккет, выделив семь ключевых свойств языка. И в самом деле, Хоккет начал с перечисления ключевых понятий, пообещав построить в дальнейшем сценарий возникновения языка из того, что языком еще не являлось. Он отмечает тесную взаимообусловленность перечисленных им свойств и полагает, что эта их взаимосвязь свидетельствует о том, что некоторые из них возникли раньше других; предшественником всех этих свойств, по его утверждению, была специализация. Прежде чем в одном из направлений, ведущих к возникновению языка, начнет развиваться коммуникация, должно возникнуть некоторое различие между повседневным поведением животного и коммуникативным.

Хоккет также считает, что еще до того, как человек выделился из группы родственных ему человекообразных обезьян, в общении наших предков (одновременно являвшихся предками гориллы, шимпанзе, орангутана и гиббона) уже развились свойства взаимозаменяемости, перемещаемости и в некоторой степени культурной преемственности. Хоккет наделяет человекообразных обезьян по меньшей мере зачатками ключевых свойств, поскольку обезьяны известны как весьма искусные подражатели, а подражание некоторому ранее освоенному поведению требует определенной степени перемещаемости.

Продуктивность, произвольность и двойственность развились в коммуникации людей на протяжении последних четырнадцати миллионов лет, после того как разошлись пути генетической эволюции человека и человекообразных обезьян. За тот же промежуток времени эти свойства, по Хоккету, не сформировались ни у одной человекообразной обезьяны. Он считает, что продуктивность возникла, вероятно, одновременно с возникновением произвольности. Замечу, что кроме всего прочего произвольность позволяет эффективно пользоваться небольшими группами символов. Хоккет, однако, испытывает затруднения при попытке установить последовательность возникновения двойственности и продуктивности. Каждое из этих свойств могло предшествовать другому, но они могли возникнуть и одновременно.