Объезжайте на дорогах сбитых кошек и собак

— Это ваше дело.

За ним закрылась дверь, мы помолчали, и Вадик сказал:

— Все, что там произошло, я могу рассказать…

На душе у меня было очень горько, и я ответил:

— Высоко ценю вашу готовность помочь следствию… Правда, я и так уже все знаю…

— Не все! Вы не можете все знать! Саша, когда это случилось и я был почта в обмороке, сказал мне: «Молчи! Ты спал! Ты спал! Ничего не видел, понял? Ни-че-го! За меня не бойся, я отобьюсь, а тебе в тюрьму нельзя…»

— Конечно, нельзя вам в тюрьму, — поддержал я. — Вам же утром в университет…

— Зачем вы так говорите? — у него страдальчески сморщилось лицо.

— Затем, что только мы с вами знаем все. Даже брат и тот не все знает…

— А чего он не знает? — отшатнулся Вадик.

— А он до сих пор уверен, что ты, Вадим, бросился его спасать, когда они погнались за ним с ножом… Поехал спасать его от смерти…

— Но я не хотел никого сбивать, — снова залепетал Вадик.

— Да верю я тебе, конечно, не хотел, — я закурил сигарету, тяжело вздохнул и сказал: — Ты просто плохо водишь. Но поехал ты не спасать Сашку, ты рванул в сторону от страха! Ты просто хотел убежать!

— Неправда!.. Это ваши домыслы!.. — слабо возмутился Вадик.

— Ясное дело, домыслы. Я же не собираюсь доказывать это по делу. В уголовном праве нет таких преступлений — трусость, подлость… Но запомни: большим профессором ты, может, и будешь, а вот стать таким человеком, как твой брат… это много труднее… Сейчас иди, ты свободен, а завтра явишься к одиннадцати тридцати на очную ставку со всей этой компанией… Следствие продолжается…

Под вечер отворилась дверь в мой кабинет ивошел Петя Верещагин.

— Привет, Борис! — сказал он. Лицо у него было черное.

— Здравствуй, Петя, — вышел я ему навстречу, и чувство вины за причиненную, хоть и без умысла, боль захлестнуло меня. Я знал, какие неприятности грозят ему теперь. А Петька всегда был хорошим парнем. — Петя, я не мог по-другому…

— Я знаю, Борис. Я и зашел, чтобы ты… — он не договорил и махнул рукой. Потом закурил и сказал: — Я знаю, что ты не мог по-другому. Один француз написал про тебя…

— Про меня? — удивился я.

— Ну, не про тебя, про таких, как ты. «Отец говорит маленькому мальчику, у которого родился брат: «Вчера ангел принес тебе братика, хочешь посмотреть на братика?» Мальчик отвечает — нет, я хочу посмотреть на ангела…»

Я бессильно развел руками, а Верещагин встал, раздавил в пепельнице сигарету и хмуро сказал:

— Наверное, так и надо…

И, не подавая руки, вышел, громко хлопнув дверью…