Обгоняя смерть

Я до отказа натянул на лицо лыжную шапочку и ступил в вагон через две двери от Майкла. Он сел и достал книгу из толстой сумки, где, видимо, был и портативный компьютер.

Поезд тронулся. Майкл стал оглядывать пассажиров. Я отвернулся и уставился на колени, понимая, что он видит мое отражение в окнах. А когда бросил на него быстрый взгляд, он сидел, закинув ногу на ногу, и читал книгу.

Мы сделали пересадку на станции «Ливерпуль-стрит», и я взглянул на листок бумаги, который Джеральд дал мне в первый визит, — наверху был написан адрес, куда он должен опускать документы: «Паддингтон, камера хранения „Н“, ячейка № 14». Я отыскал ее в «Желтых страницах» и позвонил туда из «Старбакса». Это было хранилище на тысячу ячеек. Заплатив за пользование, люди получали карточку-ключ, позволяющую входить в здание в любое время. Ячейки были достаточно большими, чтобы вмещать портпледы и портфели, пальто и костюмы.

Когда мы приехали на станцию «Паддингтон», жители пригородов поспешили к выходу. Майкл смешался с толпой. Немного подождав, я устремился за ним.

Майкл был уже в середине переполненного эскалатора и по-прежнему закрывал лицо книгой. Я побежал наверх, перескакивая через две ступеньки. Миновав турникеты, Майкл свернул к железнодорожным поездам и вышел в ночь.

Он направился на юго-восток, к Гайд-парку. Я держался на расстоянии, следовал за ним по другой стороне улицы, более темной и надежной. Когда впереди показался парк, Майкл свернул в переулок со стоявшими по обе стороны машинами и хранилищем в конце. Вывеска над дверью гласила «Камера хранения „Н“». Я остановился, когда Майкл стал подниматься по ступеням. Он сунул карточку-ключ в электронный замок и толкнул дверь.

На фасаде над большим окном потрескивала голубая неоновая надпись «ЯЧЕЙКИ С НАДЕЖНЫМИ ЗАПОРАМИ». За пустой конторкой тянулись ряды красных ящиков. Майкл прошел мимо человека, стоявшего перед открытой дверцей, и направился к ячейке номер четырнадцать, находившейся слева от окна. Поставил сумку, набрал комбинацию цифр и открыл дверцу. Внутри лежал небольшой коричневый конверт.

Когда Майкл стал рассматривать его содержимое, другой человек запер ячейку и направился к выходу. Я быстро перешел улицу, поднялся по ступеням и взялся за ручку, когда он выходил. Он бросил на меня взгляд и удивленно вскинул брови, увидев, как разукрасили мне лицо, а потом оглянулся, идя по улице. Миновав пять машин, он прошел мимо моей, взятой напрокат. Я поставил ее там перед тем, как ехать на метро в Редбридж.

Машина должна была находиться поблизости.

Я вошел внутрь и закрыл за собой дверь. Майкл стоял спиной ко мне и все еще проверял содержимое конверта. Через несколько секунд он захлопнул дверцу, поднял сумку и повернулся.

И уставился на меня.

— Дэвид, — произнес он. Вид у него был потрясенный, челюсть слегка отвисла, лицо побледнело. Но он быстро овладел собой. — Должен признаться, не думал, что мы увидим вас снова.

— Что ж, даже церковь не всегда все понимает правильно.

— Да. — Он улыбнулся. — Конечно.

— Где Алекс?

Он легким кивком подтвердил, что понял, о ком речь.

— Говорить громче?

— Нет, я слышал. Почему вас это интересует?

— Где он?

— Зачем вам это знать?

— Больше спрашивать не буду.

— Послушайте, — заговорил он, — давайте пойдем друг другу навстречу. Вы скажете, почему вам это так важно, а я сообщу, где Алекс.

Я не ответил. Он хотел перевести разговор в другое русло.

Заманить меня в очередную западню.

— О, не беспокойтесь, я не собираюсь превращать это в исповедь. — Он снова улыбнулся. — Наши католические друзья, похоже, обретают прощение в мгновение ока. Пара молитв «Радуйся, Мария», и ты очищен от грехов. Думаю, искупление должно даваться труднее.

— Мне плевать, что ты думаешь. Где он?

Майкл сощурился.

— Дэвид, вы создаете себе большие проблемы.

— Вы пытались меня убить.

Он пожал плечами.

— Вы пытались меня убить.

— Я тут ни при чем.

— О, конечно! — Я указал подбородком на конверт в его руках. — Ты понятия не имеешь, что происходит за стенами твоей церкви.

— Дэвид, одно имя ничего не значит.

— Хочешь сказать, что приехал сюда напрасно?

Майкл покачал головой:

— Я не понимаю ваших побуждений. Зачем это вам? К чему заходить так далеко? К вам это не имеет никакого отношения. Вы могли отказаться от своего намерения в любое время. Но не отказались, и теперь… теперь будете разрываться на части. Зачем? Ради денег?

Я не ответил.

— Не думаю, что ради них. Вы, очевидно, заработали уже достаточно. Дело в вашей целеустремленности, да? Хотите завершить то, что начали. Я отношусь к этому с уважением. Я такой же. Люблю все доводить до конца. Не позволяю становиться на пути к моей цели.

Я понимал, куда это ведет: «Связано это твое рыцарство с парнем — или с твоей женой?» Они случайно обнаружили кое-что и теперь хотели вернуться к этому. Деррин для меня много значила. Являлась брешью в моей броне.

— Думали, что для вашей жены существовала какая-то надежда, даже в конце?

— Заткнись, черт возьми.

— Надежда есть всегда, правда? Не будь ее, вы бы не находились здесь.

— Ты что, оглох?