Объясняя религию. Природа религиозного мышления

Упоминавшиеся в предыдущих главах данные из области психологии – еще один повод не спешить расценивать формирование современного человека как освобождение. Соблазнительно было бы думать, что религиозное мышление возникло в связи с тем, что благодаря ему разум становился более гибким и открытым. Но антропологические, археологические и психологические данные рисуют несколько иную картину. Человеческий разум не раскрывался навстречу всем сверхъестественным представлениям без разбора. Наоборот, в силу наличия множества хитроумных систем логического вывода он воспринимал только очень ограниченный набор сверхъестественных понятий: те, которые активируют одним махом когнитивные механизмы, связанные с распознаванием деятельности, избеганием хищников, восприятием смерти, этикой, социальным обменом. Такой совокупной релевантности достигает только очень узкий круг представлений – вот почему у религиозных концепций в разных культурах столько общего.

Вселенский обмен слухами

Что современный человек делал и продолжает делать в гораздо большем объеме, чем все остальные виды животных, – это обменивается информацией самого разного рода и характера, причем не только о действительном положении вещей, но и о возможном или долженствующем; не только о своих эмоциях и знаниях, но и о планах, воспоминаниях и выдумках. Подлинная среда человеческого обитания – информация, причем преимущественно поставляемая другими людьми. Это экологическая ниша человека.

Вследствие этого уникального поведения создается огромное информационное поле, которое человек столетиями и тысячелетиями обрабатывает и передает из поколения в поколение. Миллионы сообщений в ходе этой передачи пропадают, забываются, могут быть неправильно расслышаны или упущены из виду, тогда как другие передаются дальше, иногда слегка видоизменяясь, а третьи придумываются на ровном месте. Если рассмотреть все это огромное информационное поле в ретроспективе, у нас получится неисчерпаемый «бульон» идей и представлений. И идеи эти постоянно меняются вместе с контекстами.

Однако в этом бульоне есть и сгустки – единицы информации, которые появляются в довольно схожей форме в разные времена в разных местах. Они не полностью идентичны, однако строятся, насколько мы можем судить, по ограниченному набору шаблонов. К таким единицам относятся и религиозные концепции и поведение. Чтобы понять, откуда берутся эти повторяющиеся мотивы, не нужно пытаться приписывать им особую пользу, благотворное воздействие или определенную потребность, которую испытывает в них человеческий разум. У нас имеется более простое объяснение. Они устроены так, что их усвоение активирует некоторые когнитивные механизмы и провоцирует умозаключения в несколько большем количестве, чем другие возможные концепции. Этого достаточно, чтобы со временем – в силу большей склонности человека усваивать и передавать именно эти представления, а не другие – они стали выделяться. Даже если их не передавать, все равно эти представления с большей долей вероятности, чем другие, будут открыты заново в другом месте в другое время. Вот почему, несмотря на малочисленность надежных свидетельств о характере распространенных представлений в обществах прошлого, можно с определенной уверенностью предполагать следующий сценарий (см. далее).